которая могла бы сама по себе оказать им сопротивление, если только за ее жителей не пожелает сражаться Бог, потому что, как сказано выше, люди собираются на войну со всякой земли державы Татар» (с. 61).
По идее, спаянное железной монгольской дисциплиной, это разноплеменное войско должно было представлять единый монолит, но так только казалось на первый взгляд. Этот принципиальный момент отметил Плано Карпини: «Вместе с ними бывает также много других народов… Надо также знать, что вместе с ними в войске есть много таких, которые, если улучат удобное время и получат уверенность, что наши не убьют их, будут сражаться с ними, как сами сказали нам, изо всех частей войска, и причинят им больше зла, чем другие, являющиеся их сильными неприятелями» (с. 65).
Единственное, что держало эти орды в узде, был страх. Жуткий страх воинов перед собственным командованием: «Когда же войска находятся на войне, то если из десяти человек бежит один, или двое, или трое, или даже больше, то все они умерщвляются, и если бегут все десять, а не бегут другие сто, то все умерщвляются; и, говоря кратко, если они не отступают сообща, то все бегущие умерщвляются; точно так же, если один или двое, или больше смело вступают в бой, а десять других не следуют, то их также умерщвляют, а если из десяти попадают в плен один или больше, другие же товарищи не освобождают их, то они также умерщвляются» (Плано Карпини, с. 49). Это уже классика и известна нам она со школьной скамьи.
О воинах из подвластных монголам племен писал и монах Юлиан: «Воинам же, которых гонят в бой, если даже они хорошо сражаются и побеждают, благодарность невелика; если погибают в бою, о них нет никакой заботы, но если в бою отступают, то безжалостно умерщвляются татарами. Потому, сражаясь, они предпочитают умереть в бою, чем под мечами татар, и сражаются храбрее, чтобы дольше не жить, а умереть скорее» (с. 87–88).
Вернемся к численности орды Батыя. Исходя из приведенной выше информации, напрашивается вывод о том, что под его командованием было примерно 110 000 воинов. Это очень много, и ни одно государство на пути следования монголов не могло выставить такое количество бойцов. Другое дело, сколько из этого общего количества воинов вторглось в рязанские земли в декабре 1237 года. Согласно сообщению Рашид Ад-Дина, после того как началось монгольское нашествие на Северо-Восточную Русь, «Бату, Орда, Гуюк-хан, Менгу-каан, Кулкан, Кадан и Бури вместе осадили город Арпан» (с. 38). По общепринятому мнению, Арпан – это Рязань. Если исходить из того, что под началом каждого царевича было 10 000 бойцов, то мы получим цифру в 70 000 человек. Для успешного похода на Рязанское княжество семи туменов было более чем достаточно, и на мой взгляд, именно такова была численность орды, вторгшейся на Северо-Восточную Русь. Войска остальных царевичей воевали на других стратегических направлениях, в частности против половцев и на Волге. Иначе персидский историк обязательно упомянул бы ещё кого-либо из чингизидов под Арпаном (Рязанью).
Шла война в Башкирии, продолжали сопротивление «серебряные болгары», неспокойно