на МиГ-15, перелетать на своих самолетах в Южную Корею, на аэродром Кимпо. Каждому перелетевшему пилоту обещалось политическое убежище и вознаграждение в 50 тысяч долларов. Первому перелетевшему летчику посулили 100 тысяч долларов. Особенно американцы интересовались нашими реактивными самолетами. К счастью, никаких непредвиденных ситуаций не возникло. А нам удалось захватить почти неповрежденный американский самолет Ф-87.
Сталину доносили, что наших летчиков размещали в неприспособленных для жилья помещениях, без водопровода и канализации, что в ожидании очередного вылета они были вынуждены часами просиживать в тесных кабинах истребителей при невыносимой жаре, усугубляемой повышенной влажностью.
Сталина стали сильно угнетать бесперспективность корейской войны и наши растущие воздушные потери. Подготовка военного летчика приближается к стоимости самого самолета. Ценность летчиков, имеющих опыт ведения воздушных боев, многократно повышалась.
Такие пилоты были нужны Сталину на наших западных границах. Единственное, что он мог сделать в этой ситуации, так это попытаться сохранить свою летную элиту. Но делал он это своеобразно. Сергей Крамаренко недоумевал: «А у нас новых летчиков вводили в строй неграмотно: меняли весь состав полностью и новичков без прикрытия “стариков” бросали в бой. К тому же почему-то стали присылать летчиков из ПВО, они вообще не умели сражаться с истребителями…» Видя бесполезность их участия в боевых действиях, на месте их переориентировали на обучение молодых китайских пилотов полетам на МиГ-15.
Однако, когда американцы уже стояли на пороге заключения перемирия, Сталин вдруг уперся. В отсутствие прямых угроз существованию северокорейского государства ему показалось, что дальнейшая затяжка переговоров может принести ему некоторые дивиденды и скрасит горечь провала военной авантюры.
Сталин считал, что война в Корее связывает американцам руки, истощает их и отвлекает от активного участия в европейских делах.
В Корею были посланы поисковые группы наших специалистов, подбиравших для изучения брошенную американцами новейшую военную технику.
Северокорейцы и китайцы «смертельно» устали от продолжительной и кровопролитной войны. Сталин же начал ратовать за ее продолжение. Одно время ему даже удалось убедить в этом китайцев. В одном из своих писем от 18 июля 1952 года Мао писал Киму, что «в настоящее время, когда противник подвергает нас бешеным бомбардировкам, принятие предложения противника провокационного и обманного характера, которое не означает на самом деле никаких уступок, для нас весьма невыгодно». Основную идею Сталина Мао понял и согласился: «Самопожертвование китайцев и корейцев позволяет оттянуть новую мировую войну, давая возможность Советскому Союзу “усилить свое строительство” и “оказывать свое влияние на развитие революционного движения”».
«Но уже через месяц К. Уэзерсби