поскольку большую часть времени он проводил в море. Мурроу, кожа которого была выдублена ветром, а в уголках голубых глаз собрались морщины от многолетнего пребывания на солнце, добродушно сносил подначивания. Он со смехом говорил, что его потомство – три сына и три дочери – доказывает, что когда он бывает дома, то проводит время с большой пользой.
Виллоу, красивая графиня Альсестерская, старшая дочь Скай О’Малли де Мариско, приехала в Королевский Молверн на пяти каретах, окруженных дюжиной всадников. Они важно прогрохотали по дороге, засыпанной гравием.
– Слава богу, что они не задержатся здесь. – Лорд Блисс рассмеялся, когда сестра сообщила ему об их прибытии. – Почему Виллоу нужно путешествовать с таким большим сопровождением и с такой помпой?
– Она и Джеймс ездят вместе с детьми, – сказала Скай, – и не потому, что они уже выросли, а потому, что этот выводок слишком неугомонный и крикливый. Я поражаюсь, как моя строгая и правильная, совершенно английская дочь смогла родить такое потомство.
– Как их бабушка, – пробормотал лорд Блисс.
Не обращая на него внимания, леди де Мариско продолжала:
– Виллоу и Джеймс ехали в первой карете. Потом следовала карета с четырьмя дочерями, карета с четырьмя сыновьями, карета с багажом и еще одна карета со слугами. Должна сказать, что Виллоу предусмотрительная гостья и не обременяет моих слуг своей семьей. Джеймс и два его старших сына, конечно, привели с собой собственных лошадей. Генри и Френсис считают себя, несомненно, выше двух своих младших братьев и могут потерять терпение от долгой совместной поездки. Имея лошадей, они используют возможность ехать верхом, когда пребывание в карете становится невозможным.
Из Девона приехали третий сын леди де Мариско, граф Линмут, его жена и их семейство. Роберт Саутвуд, которого его близкие называли Робином, вскоре должен был отпраздновать свое тридцатисемилетие. Он был красивой копией своего покойного отца, но ему недоставало горькой насмешливости Джеффри Саутвуда. Робин был счастливым человеком, жизнь его складывалась необыкновенно удачно. Он никогда не ведал серьезных печалей до тех пор, пока не остался вдовцом с тремя малолетними дочерьми. Он обрел счастье, о котором не мог и мечтать, со своей второй женой, красивой, золотоволосой Эйнджел Кристман, три падчерицы которой – Элизабет, Кэтрин и Анна – не помнили другой матери, кроме нежной, оправдывающей свое имя мачехи[5].
Ее брак с их отцом подарил им не только любящую мать, но и в конечном счете полный дом сводных братьев и сестер. Через девять месяцев после свадьбы Эйнджел родила мужу первого сына, которого в честь деда назвали Джеффри. За ним последовали три его брата в 1591, 1594 и 1596 годах; а год назад, к общей радости Эйнджел и Робина, родилась малышка Лора.
Робин и его жена должны были жить у его сводной сестры Дейдры, леди Блэкторн, и ее мужа, дом которых был неподалеку от Перрок-Ройяла. У Дейдры и ее мужа было семь человек детей – три сына и четыре дочери. Лорд и леди Блэкторн также примут