не солдаты, а… терпение и время! Ни того, ни другого у нас сейчас нет! Будем действовать иначе! Следует разгромить главную вражескую армию» – сказал он на военном совете. Более того, весь старый опыт боев с турками убеждал его, что опасны только первые особенно стремительные атаки их многочисленной конницы. К тому же, если отразить эти первые атаки турок, то они потеряют решительность.
Проверенных, боевых генералов «суворовской закалки» – Багратиона и Каменского-младшего – уже нет в армии и на первые роли он выдвигает знакомых ему по войне с Наполеоном в 1805 г. опытных генерал-лейтенантов А. Ф. Ланжерона и П. К. Эссена 3-го, а также отменно зарекомендовавшего себя в Прусской кампании 1806—1807 гг. генерал-майора артиллерии Д. М. Резвого.
И вот, имея всего лишь 15 тыс. солдат с 114 орудиями против 60 тыс. турок при 78 пушках, он разбивает Ахмет-пашу под Рущуком.
В ходе яростных атак на русские пехотные каре отборная турецкая конница спагов понесла такие потери, что Ахмет-паше пришлось 10 верст беспрерывно отступать. Несмотря на огромное неравенство в силах (в кавалерии у турок было подавляющее превосходство), умелая расстановка войск (шесть пехотных каре в первой линии, три – во второй и позади – кавалерия), твердость пехотных каре, высокое огневое искусство артиллеристов (артиллерист по образованию, Михаил Илларионович знал толк в применении этого самого грозного оружия той поры!) и меткость егерей, чьи ружья стреляли всего лишь на 200 м, принесли Кутузову полную победу.
Личная смелость старого полководца поражала всех. Более получаса он спокойно стоял под беспрерывным обстрелом вражеских батарей. Ядра падали вокруг него словно спелые яблоки с деревьев, а он лишь посмеивался: «Это любезные „посылочки“ моего старого друга Ахмет-паши! Я не могу уйти, пока он не пришлет мне их все до одной!»
Сражение под Рущуком оказалось первым крупным полевым сражением за пять лет войны!
Принято считать, что потери турок составили не менее 4 тыс. человек. Тогда как урон победителей не превысил 500 человек.
За Рущук царь наградил Михаила Илларионовича своим миниатюрным портретом, который полагалось носить посреди всех орденов. На этой громкой победе Кутузов не успокоился. Отдавая себе отчет, что успешно преследовать и воевать с турками вдоль Дуная на более чем тысячекилометровом фронте бесперспективно, он предпочел столь любимое им сложное маневрирование-заманивание. «Пусть их переправляются, только бы перешло их поболее на наш берег» – повторил он выражение А. В. Суворова, сказанное им в 1787 г. на Кинбурнской косе.
…Кстати сказать, коллеги Михаила Илларионовича по его кровавому ремеслу (так называемые «мясники», т.е. военачальники предпочитавшие добиваться побед, заваливая врага трупами своих солдат) зачастую обвиняли Кутузова в нерешительности и даже трусости. На самом деле предельно осторожный (недаром же Последний Демон