еще верст двадцать.
Он пришпорил Белогривого, а я прошептала про себя заклинание «голубого огня».
Магическое пламя вспыхнуло за нашими спинами и, охватив Глефа, почти моментально обратило эльфийского скакуна в пепел, рассыпавшийся по дороге. Я тяжело вздохнула и, покрепче обхватив Данте за талию, чуть опустила голову, чтобы его черные с синеватым отливом пряди волос, щекочущие мне лицо, не хлестнули по глазам от очередного порыва ветра.
Лесная дорога вильнула на юго-восток, уводя нас от Химеровой пустоши…
ГЛАВА 4
Деревня Лихостои, стоявшая у безымянного притока Вельги-реки, порадовала нас высоким крепким частоколом, правда, похлипче, чем у Древиц, но тоже внушавшим уважение. Смотровая вышка была только одна, и на ней бдел арбалетчик в тусклой кольчуге и шлеме, надвинутом на самые глаза. Мы с Вилькой страдальчески переглянулись, прикинув, сколько времени нам потребуется для того, чтобы уговорить нас впустить.
Судя по чрезмерно хмурому виду арбалетчика – немало.
Вилья прокашлялась и, задрав голову, громко воззвала к стражу на вышке звонким девичьим голосом:
– Эй, там, наверху, к вам пройти можно?
Арбалетчик встрепенулся и с нескрываемым интересом уставился на нас. Н-да, Вилька в своей до блеска надраенной короткой кольчуге поверх рубашки, обвешанная оружием, начиная с тонких метательных кинжалов на запястьях и заканчивая мечом в наспинных ножнах, выглядела, как минимум, экзотично. Прибавить к этому утонченные эльфийские черты лица, ярко-зеленые глаза, рыжие волосы и ладную фигуру – и можно складывать поклонников в штабеля. Только вот характер моей подруги оставлял желать лучшего, поэтому чаще всего поклонники сматывались в неизвестном направлении и старались в дальнейшем не показываться на глаза грозной воительнице.
– А это смотря зачем! – отозвался страж, пристально разглядывая нас с вышки. Вильку он воспринял совершенно нормально, но вот Данте вызвал у него вполне обоснованные опасения. Арбалетчик нахмурился, рассматривая спокойное лицо айранита в человеческой ипостаси, а потом наконец-то соизволил увидеть меня, выглядывавшую из-за широкой спины Данте. – Девица, а ты, часом, не ведунья?
– Ведунья, – неохотно призналась я, пытаясь понять, как он догадался. Обычно меня принимали за падшую девицу, потому как на лбу у меня моя профессия не написана.
– Тогда – добро пожаловать в Лихостои! – приветливо провозгласил страж на вышке и махнул рукой кому-то внизу. – Открывай ворота!
– Спасибо! – отозвалась я, искренне недоумевая, чем же тут так славятся ведуны, если нас без проблем пропустили, едва заслышав о моем призвании.
Если у них тут ситуация, аналогичная с ситуацией в Древицах, то тогда понятно, из-за чего нам так бурно возрадовались. Но ничего экстраординарного при въезде не обнаружилось: народ был спокойным и совсем не фанатично настроенным, стражи, встретившие нас у добротных ворот, не стали даже пытаться отобрать оружие и только вежливо поинтересовались о цели прибытия. Наша троица, нацепив