вновь.
– Тебя могут обидеть, и я приду, – сообщил пророк, совсем забыв, что смешение крови во время обряда, как правило, уже добавляет порцию гнева и ярости, что так не присуще Ангелу.
Глава 19. Бродишь, Инопланетянин?
– То есть? Почему?
– Ты не похож, маешься, не миришься, но так и не нашел энергию источника своего, а тот, который ты вырыл, который привычен за твоими мыслями в твоем придуманном мире, не тот, это очеловеченные потребности, страх, как выхлоп энергии, превращенный в мультипликацию. Освободись просто… Не трать время на шелуху, отработанный материал.
– Я никогда не найду себя, мне все интересно и все тут.
– Хорошо. Да, ты интересен, и это первое, с чего начинается любая история…
– Про шелуху, это о чем?
– Отработанные кем-то до тебя мысли, но не твои…
– Ты тоже весьма интересна, иначе бы не общался. Не всё, что я публикую, является моим виденьем, но в основном схожее.
– Справедливо. Нужно дописать в книге кое-что, нет сил душевных, позже, когда с силами соберусь.
– Меня нет в твоем творчестве? Интересно было бы оказаться в твоем творчестве.
– Знаешь, когда была маленькой, думала, всех буду любить и меня тоже, ведь никому не делала плохого. Пришлось сопротивляться, и вот не знаю, грешница я или нет? Но одно точно больше не хочу делать – то, чего не хочется. Хочу быть, оставаться по-прежнему самой собой. Пусть, если за это приходится бороться среди рядом живущих, по-другому не получится тут. Я устала на земле. Мое запланированное путешествие удручает, но надо бороться за добро. Миссия огорчает, ангел со слезами и с мячом в руках – неестественно.
– А как я устал, ты бы только знала! И умирал уже раз двенадцать, после пятого раза перестал считать. Не сам, нет! Выходило так! Я не суицидник.
– Ты уже там, в моем творчестве. Как так получалось? Поговори со мной.
– Покажешь потом? Ты хоть маякни когда. Мне очень интересно.
– Прочтешь сам, когда выйдет. Хорошо. Расскажи тогда немного о себе.
– Что именно? Спрашивай, рассказчик я не особенный.
– Где ты сейчас? Расскажи о чувствах, какие преследовали, что испытывал?
– В Минске я, дома. Весьма необычный вопрос, обычно спрашивают возраст, семейное положение и прочее.
– Как хочешь. Ну об этом все пишут. Ты или лжешь или, правда, тебе неприятно об этом говорить. Я тебя понимаю.
– Сразу страх был, потом ярость, а в конце безразличие, причем полное.
– Почему безразличие?
– Да нет, нормально все. Не сдался, понял просто всю тщетность усилий.
– Судьба, хочешь сказать?
– Тонул то ли первый, то ли второй раз, не помню. Полезли ночью на спор реку переплывать, пьяные к тому же, день города вроде. Вот плыву до середины реки и запутался в водорослях, а все на берегу уже. И я как тот