кабинете и изучал личное дело Казанской Марии Альбертовны:
«Родилась в Алуште, в семье прапорщика и медицинской сестры. В августе ей должен был исполниться 21 год. Есть два родных брата: Костя и Кирилл.
В Москве проживала у своей двоюродной сестры Софьи, на улице Покровской. Последние три года пыталась поступить во ВГИК, на актёрский, но пока безрезультатно. Работала продавцом в магазине межкомнатных дверей».
Ничего необычного. И из этих сухих строк, из общих фраз было невозможно сделать вывод о том, есть ли связь между этой девушкой и вчерашним пацаном.
Но вот дверь открылась и на пороге появилась рыжеволосая девушка с ярко накрашенными синими глазами. На её голове была целая копна красных кудряшек: нынче модная «химия».
На ней было прямое фиолетовое платье и белые балетки.
К носу она прижимала белый платочек.
– Здравствуйте, – пробормотала рыжая.
– Проходите. Садитесь, – засуетился идущий сзади Антон, перекладывая папку из одной руки в другую.
Чернилин кивнул зашедшей и указал кивком на стул.
– Это сестра убитой. Софья Меленд, – Белочкин занял свой рабочий стол.
– Мои соболезнования, – начал Чернилин, внимательно рассматривая лицо девушки, – расскажите, когда вы в последний раз видели Марию.
– Она же живёт у меня. Видела вечером, в половине десятого. Она собиралась на дискотеку, – всхлипнув, Софья потёрла нос платком.
– Она часто посещала дискотеки?
– Пару раз в неделю.
– Куда она намеревалась пойти в этот раз?
– Не знаю, она мне названия не говорила. Полдесятого за ней зашла её подруга Полина и они ушли.
– Во сколько Мария обычно возвращалась домой?
– Да когда как. Бывало в двенадцать, бывало утром.
– Её что-нибудь тревожило в последнее время? Замечали ли странности в её поведении?
– Да нет, вроде бы, – Софья впервые взглянула на следователя и взгляд этот был несчастен, – разве что… расстроилась на днях, что её книгу не взяли в клуб… не помню название…
– Какую книгу и что за клуб? – мгновенно оживился Игорь.
– Понимаете, она занималась не совсем легальным бизнесом… Ей от прабабки досталась хорошая такая коллекция побрякушек и книг. Побрякушки дорого продать не получилось, а вот книги… три из пяти она продала какому-то клубу. И два дня назад вернулась расстроенная, мол, четвёртую не взяли, ибо усомнились в ценности, что ли…
– Что же это за книги такие?
– Первые издания французских писателей.
– Любопытно, – Чернилин медленно встал и обошёл стол, упёрся в столешницу поясницей, – вы можете попытаться вспомнить название этого клуба?
– Ха… Хал… Хамелеон, может? – Софья нахмурилась и мотнула головой, – она всего раз название говорила и то вскользь.
– Может быть, мой вопрос покажется странным, но у вас в родне были евреи?
– Да, были. Её дед и мой были