страстью; со времени революции к этому прибавилась ненависть к чехам и хорватам, и только при помощи самого решительного терроризма против этих славянских народов можем мы совместно с поляками и мадьярами оградить революцию от опасности. Мы знаем теперь, где сконцентрированы враги революции – в России и в славянских областях Австрии; и никакие фразы или указания на неопределенное демократическое будущее этих стран не помешают нам относится к нашим врагам, как к врагам»…
«Тогда борьба, беспощадная борьба не на жизнь, а на смерть со славянством, предающим революцию, борьба на уничтожение и беспощадный терроризм – не в интересах Германии, а в интересах революции."… «Европа [стоит] перед альтернативой: либо покорение ее [Европу] славянами, либо разрушение навсегда центра их наступательной силы – России.»
…«О немецких интересах, о немецкой свободе, о немецком единстве, немецком благосостоянии не может быть и речи, когда вопрос стоит о свободе или угнетении, о счастье или несчастье всей Европы. Здесь кончаются все национальные вопросы, здесь существует. Только один вопрос: хотите ли вы быть свободными или хотите быть под пятой России?»5
В газете Neue Oder-Zeitung Энгельс развивает общую с Марксом мысль:
«У Европы только одна альтернатива: либо подчиниться игу славян, либо окончательно разрушить центр этой враждебной силы – Россию».…
…«Ненависть к русским была и продолжает еще быть у немцев их первой революционной страстью».
…«Только при помощи самого решительного терроризма против этих славянских народов можем мы совместно с поляками и мадьярами оградить революцию от опасности».
…«Что же касается России, то ее можно упомянуть лишь как владелицу громадного количества украденной собственности, которую ей придется отдать назад в день расплаты».
Энгельс (О походе Наполеона на Москву 1812 года):
«Казаки, башкиры и прочий разбойничий сброд победили республику, наследницу Великой Французской революции».
…Когда Герцен перевел «Коммунистический Манифест» на русский язык и опубликовал его в Лондоне в «Колоколе», Маркс сильно возмутился – он считал, что русские не были достойны его высоких мыслей и идей. В последнем разделе коммунистического манифеста (1848 год), где рассматривался вопрос взаимоотношений с оппозиционными партиями в различных странах мира, о России нет даже упоминания, а первая публикация манифеста на русском языке в «Колоколе» никаких эмоций, кроме недоумения у Маркса и Энгельса (Мол, зачем это им, низшей расе?), не вызвала. Энгельс назвал это издание «литературным курьезом», и только. Мало кому известно, что Маркс и Энгельс, основные принципы своего Манифеста коммунистической партии заимствовали (украли) из книги французского коммуниста-утописта Теодора Дезами «Кодекс общности»,