К нему-то Вера и решила обратиться, еле передвигая замерзшие ноги и пряча руки в рукава пуховика.
– Извините, не подскажите, как добраться до Богатого? Ходит ли туда автобус или такси?
– Не ходит, – буркну мужчина, бросив на нее косой взгляд и не переставая заниматься своими делами – что-то складывать в санях.
Вера заметила, что он довольно молодой, только не по возрасту суровый. Когда поняла, что мужчина и не собирается продолжать с ней беседу, обошла его, заглянула в лицо, стараясь выглядеть дружелюбной и снова спросила:
– Как же мне туда добраться?
От холода уже челюсти сводило и глаза слезились на морозном солнце, когда она смотрела на него снизу вверх. Вере казалось, что она перестает соображать, и ноги отказывались держать. Хорошо ему – в тулупе, валенках, шапке-ушанке и толстенных рукавицах. Пыхтит себе, в ус не дует и на нее не обращает внимания. Околей она сейчас тут перед ним и свались замертво, наверное, не заметит.
– Сейчас поедем… Забирайтесь в сани!
Вера даже не сразу сообразила, что обращаются с ней.
– Это вы мне?
– А вы еще кого-то видите?
Посмотрел, как на дуру. Хотя, она и вправду не чувствовала себя адекватной – соображала с трудом, а двигаться вообще не могла. Мужчина окинул ее взглядом, а потом без слов обхватил за талию и забросил в сани на заранее приготовленное место – углубление в куче мешков.
– Руки протяните.
Даже это движение далось с трудом, а пальцев в перчатках она вообще не чувствовала.
Мужчина достал откуда-то толстые вязаные рукавицы и надел ей на руки. Потом закутал в чудом материализовавшееся одеяло с головой, подоткнув со всех сторон.
– Ехать будем долго, терпите. Дороги плохие.
Открытым у Веры осталась только часть лица, там где глаза. Поэтому она молча кивнула, приваливаясь к бортику саней и чувствуя, как начинает согреваться. От тепла тело наливалось дремой. С трудом удерживая веки, которые все норовили опуститься, Вера наблюдала, как мужчина завязывает уши шапки под подбородком, обматывает шею шарфом и забирается на облучок. Поймала себя на мысли, что на него приятно смотреть, следить за его движениями.
Сани плавно заскользили по утрамбованному снегу. Вера слышала, как цокают лошадиные копыта и думала, что попала в сказку, таким нереальным ей все казалось. Впервые, с того момента, как покинула поезд, она чувствовала себя почти счастливой.
Проснулась она от резкого толчка. Не сразу сообразила, где находится. Кругом простирались голые заснеженные поля, ветер гнал по ним поземку. А ей было тепло и уютно. Она привалилась к чему-то мягкому, свернувшись калачиком. Вылезать не хотелось, но нужно проверить, почему остановились.
– Сейчас поедем, – успокоил мужчина. – Лошадь увязла. Снегу намело…
Он так смешно говорил на «о». Такой типичный деревенский увалень. Вера чуть не прыснула – тоже мне городская фифа нашлась. Видел бы сейчас