литвы, дреговичей. Киевская – из полян и древлян, торков, берендеев, каракалпаков. Черниговская – из северян, южных радимичей, вятичей, ковуев-кочевников. Новгородская – из финских племен, балтов, словен и кривичей. Смоленская – из кривичей, северных радимичей, вятичей и галиндов. Перед нами – время великих миграций русичей; усобицы подстегнут их к новым переселениям. Значительная часть народа побежит с юга на север, оседая в том числе в районе Смоленска. Это место покажется многим из наших предков безопасным, да и выгодным: можно получить часть пошлин с проходящих купцов. Посмотрим, какое место занимал Смоленск в системе общерусских отношений.
В 1132 году на великокняжеский стол в Киеве восходит брат Мстислава Великого – Ярополк (1132–1139). Человек это был никчемный, и при нем произошел раскол в Мономаховом семействе, чем воспользовались потомки Олега Гориславича – Ольговичи, хотя случилось это не сразу.
По-видимому, Мстислав Великий задумал передать власть на Руси самому способному из своих сыновей – Изяславу, который и должен был наследовать бездетному Ярополку. При жизни великого князя никто не смел ему перечить, а после смерти всё изменилось. Против Изяслава выступил дядя – ростовский князь Юрий Долгорукий, пьяница, сибарит и отчаянный честолюбец. Больше всего на свете он жаждал усесться в Киеве. В.Н. Татищев рисует его портрет: «Сей великий князь был роста немалого, толстый, лицом белый, глаза не весьма великие, нос долгий и искривленный, борода малая, великий любитель женщин, сладкой пищи и пития» (История Российская. Т. 2. С. 302–303). Долгорукого поддержали черниговские Давыдовичи и Ольговичи.
Изяслав, в свою очередь, опирался на Смоленск, Туров и Волынь. Новгород, Полоцк и Галич несколько раз меняли свои предпочтения. Так обозначились контуры коалиций.
Ростов и Смоленск оказались в разных политических лагерях. Это означало, что Волжский торговый путь для смолян не то чтобы закрыт, но более ими не контролируется. Зато появились и преимущества. Смоленская городовая община обретала самостоятельность, делала первые шаги на поле большой политики. Молодой Ростислав Смоленский (он родился, как считается, около 1108 года) был смолянам глубоко симпатичен. Общинники привязались к нему, но и сами привязали к себе, а Ростислав, в свою очередь, привыкал к капризам смоленского веча, учился лавировать между разными группировками и постигал тайну лидерства, которая позволяла увлечь на войну или уговорить заключить мир. Кто от кого зависел? Князь от общины или община от князя? Где заканчивалась власть последнего и начиналась власть веча? Фроянов уверенно называет этот порядок полуреспубликанским и уж во всяком разе – доклассовым, что сомнений не вызывает.
А как сложилась расстановка сил на Руси в целом и в чем был смысл политической борьбы?
Автор предлагаемой книги рискует заслужить порцию упреков за нижеследующее сравнение, но оно напрашивается само собой. Ситуация напоминает эпоху У ба – пяти гегемонов