места, чтобы эффективнее бить врага. Вы правильно доложили об основных причинах наших потерь, и выводы мы, безусловно, сделаем. Об истребителях прикрытия я доложу главкому. Что же касается задней нижней полусферы бомбардировщика, разрешаю вам брать второго воздушного стрелка из механиков по вооружению. Какие есть еще суждения и предложения?
Руку поднял начальник связи эскадрильи лейтенант Пикалов.
Генерал одобрительно кивнул, и Пикалов встал, одернул гимнастерку.
– Лейтенант Пикалов, – представился он. – По поводу усиления огня наших самолетов у меня, товарищ генерал, есть еще вот такое предложение: уплотнить строй полета и летать на боевые задания не звеньями, а по меньшей мере эскадрильями. Огонь десяти пулеметов или трех – разница большая.
– А маневрировать как? – выкрикнул кто-то из летчиков.
Меньшиков повернулся на голос и увидел поднимавшегося старшего лейтенанта Маркина, маленького, худощавого пилота, мечтавшего перейти в истребители.
– В плотном строю фашистам и целиться не надо, – пояснил старший лейтенант свою мысль, – бей с тысячи метров, все равно в кого-нибудь попадешь.
– Ишь, как просто! Против десяти-то стволов?
– Пикалов дело говорит. Фашисты охотнее на одиночек набрасываются.
– Маркин прав: нельзя плотным строем… – Меньшиков почувствовал, как загорелось лицо. Не полк боевой – колхоз, галдят, как мужики на собрании. Выдержка генерала в конце концов лопнет, и тогда несдобровать командиру полка. Но Тулинов лишь поднял руку.
– Тихо, товарищи, не все сразу. У вас все? – повернулся он к Пикалову, затем к Маркину. – Садитесь. Итак, кто против плотного строя? – Но летчики притихли, и желающих продолжить спор не находилось. – Что же это вы? Или убедились, что Пикалов прав? Но, товарищи, будем мы летать и плотным строем, и разомкнутым, и эскадрильями, и звеньями. Как подскажет обстановка. Есть еще предложения?
К удивлению Меньшикова, руку поднял молчун, лейтенант Туманов. После беседы с генералом он, похоже, переродился – хмурость с лица исчезла, глаза горят задором, решительностью; даже заговорил!
– Я поддерживаю мнение Ситного, Пикалова и Маркина, – сказал Туманов. – Нижние кормовые стрелки очень нужны, уплотнение и укрупнение строя тоже. Но и это проблему не решает. Чтобы избежать крупных потерь, на мой взгляд, надо полностью перейти на ночные полеты. И еще один фактор. Мы – летчики дальнебомбардировочной авиации и, как учили нас, предназначены для действий по глубоким тылам противника. А какая же необходимость заставляет нас летать из Крыма под Львов, за тысячу с лишним километров вдоль линии фронта? Вернее, необходимость-то ясная. А целесообразность? Мы расходуем горючее, моторесурсы, силы, а, как известно, чем меньше сил в бою, тем меньше шансов на победу.
Впервые Туманов говорил так длинно и так убедительно, и впервые Меньшиков вник в суть сказанного и позавидовал ясности ума своего подчиненного, его глубоким