до самого забора, в котором была калитка. А за забором начинался лес, тянувшийся до самой станции. На второй половине дома жили милые люди, пенсионеры – муж и жена. С Барановой они очень дружили и искренне расстроились, когда она уехала от них в Москву. К сожалению, письма от племянника не было и в Томилино. Баранова попросила соседей немедленно дать ей знать, если какая-нибудь корреспонденция поступит на ее старый адрес, и, заручившись их обещаниями непременно это сделать, вернулась в Москву и вынуждена была ждать снова. Но письмо не пришло ни через месяц, ни через три. А в начале июня следующего года Баранова и сама неожиданно перестала появляться во дворе. Сначала на это никто не обратил никакого внимания. Мало ли куда могла отлучиться в летнее время еще совсем даже не старая, привлекательная во всех отношениях женщина? Могла уехать куда-нибудь на дачу. Могла отправиться кого-нибудь навестить. А могла и просто махнуть на юг, как это делали многие. Но по мере того как многочисленные больные, нуждающиеся в зубных протезах, продолжали безрезультатно стучаться в двери флигеля, а они оставались закрытыми и на соседей посыпались вопросы, надолго ли отлучилась докторша, интерес к внезапному исчезновению Барановой понемногу стал овладевать всеми. Теперь начали выражать беспокойство: уж не случилось ли с ней какое несчастье? Кто-то даже предложил сообщить о пропаже врача в милицию. Но неожиданно в дело внес ясность почему-то молчавший до сей поры дворник Захарыч.
– К брату она уехала, в эту, как ее, в Ригу. Отдохну, сказала, там. Нешто не может человек братца навестить? И ходют тут, и ходют… – объяснил он.
– А вернется-то когда? – спросили его. – Протез ведь обещала поставить.
– Кода? Кода? Кода возвернется, тода и поставит. В конце месяца должна…
Но предсказаниям Захарыча не суждено было сбыться. Началась война, и о Барановой забыли. И вспомнили лишь тогда, когда первого июля немецкие войска оккупировали Ригу. Пожалели, что хлебнет она там горюшка…
Глава 1
Второго июля 1943 года Гитлер принял окончательное решение начать наступление под Курском. Четвертого июля он подписал обращение к солдатам, которое в ночь перед наступлением было оглашено во всех подразделениях ударных группировок немецких войск, сосредоточенных в районе Курской дуги. «Сегодня вы начинаете великое наступательное сражение, которое может оказать решающее влияние на исход войны в целом, – говорилось в нем. – С вашей победой сильнее, чем прежде, во всем мире укрепится убеждение в тщетности любого сопротивления немецким вооруженным силам. Могучий удар, который поразит сегодняшним утром советские армии, должен потрясти их до основания. И вы должны знать, что от исхода этой битвы может зависеть все».
На рассвете пятого июля мощные группировки вермахта перешли в наступление на северном и южном фасах Курской дуги. Началось одно из величайших сражений Второй мировой войны. Но оно развивалось совсем не так, как того хотели Гитлер и его генералы. Уже двенадцатого июля Красная армия, остановив врага, сама перешла в грандиозное