познакомиться с представителями научно-исследовательских и испытательных институтов, знакомство произошло в Рослау. Перед встречей Савельев тщательно изучил их личные дела, узнав, что большинство сидели по 58-й статье, работали в шарашках[17], у некоторых судимость не была снята. Но на первое совещание он пригласил только старших от институтов, полагая, что проку от собрания четырех десятков специалистов будет мало.
Савельев называл фамилию и должность присутствовавших, поглядывая в их личные дела.
– Кудрявцев Андрей Емельянович, кандидат технических наук, ведущий инженер ЦАГИ, специалист в аэродинамике.
Со стула поднялся высокий тощий человек с большими залысинами и кожей табачного цвета. Глубоко сидевшие карие глаза выражали глубочайшую усталость и душевную боль. На вид ему было далеко за шестьдесят, а на самом деле сорок. Из дворян. По личному указанию Абакумова его полуживого нашли в лагере под Вуктылом в Коми, наскоро подлечили, подкормили и включили в савельевскую опергруппу.
– Зебурх Натан Самуилович, кандидат химических наук, ведущий специалист ВИАМа, известный химик-материаловед.
Известный химик, маленький, кругленький, с улыбкой на полном румяном лице приветствовал присутствовавших легким поклоном кудрявой головы. На нем был дорогой шерстяной костюм темно-синего цвета в рубчик, белая рубашка с модным галстуком и золотыми запонками. Молодой, всего тридцать три. Но тоже сидел, правда, в шарашке, правда, недолго, всего год без малого.
– Хлебников Глеб Сергеевич, ведущий инженер ЦИАМа, специалист по авиамоторам.
«Где-то я его видел. Точно, перед войной, в тридцать восьмом, на научной конференции в Ленинграде. Он там с докладом выступал, раскритиковав авиамоторные предприятия за неудачную компоновку двигателей, которые трудно снимать при ремонте, затрачивая драгоценное время». Видимо, после этого его и взяли. Сидел в Карелии, затем шарашка, условно-досрочное освобождение по ходатайству «Смерша». Мужчина лет сорока пяти, высокий, крепкого телосложения, с крупными чертами лица, волевым подбородком и добрыми, умными глазами.
– Глеб Сергеевич, – осторожно спросил Савельев, – вы, случаем, не выступали в Ленинграде на научной конференции по двигателям в тридцать восьмом?
– В тридцать седьмом, в октябре, гражданин подполковник.
«Гражданином» словно обухом огрело Савельева. Он чуть не вспылил, но сдержался.
– Глеб Сергеевич, мы тут все граждане СССР. И я гражданин не более, чем вы. Давайте договоримся, опергруппа – не лагерь и не тюрьма, будем по имени-отчеству либо по званию, но с «товарищ».
– Я-то, Александр Васильевич, – слегка раскрепостившись, ответил Хлебников, – знаю вас и уважаю вашу позицию. Боюсь, не получится у нас, нам ведь тут каждый день обратное твердят.
– Кто и что твердит?
– Ваш заместитель, майор Бурляев. Он напоминает нам регулярно, кто мы: временно отпущенные зэки, но все равно враги.
– Разберемся, – недовольно