Борис Колымагин

Святой хирург. Жизнь и судьба архиепископа Луки


Скачать книгу

нашего героя и пытались убедить его отказаться от религии в пользу науки. В годы Большого террора Войно-Ясенецкий рассматривался как представитель той группы, которая подлежит уничтожению. Никакое «раскаяние» не могло его спасти от неминуемой смерти. Спасло его чудесное стечение обстоятельств и мужество. Мученичество советского периода, как отмечает историк Алексей Беглов, имеет свою специфику, связанную с характером преследований за веру. Сегрегация по классовому признаку в СССР дополнялась сегрегацией по религиозной принадлежности. Активные верующие, особенно духовенство, попадали под каток повышенного налогообложения, их выселяли во время «чисток» из крупных городов, записывали в число неблагонадежных. Вера становилась препятствием в карьерном росте, грозила осложнениями дома, в коммунальной квартире, столкновением с общественными организациями, репрессиями. Если мученики первых веков христианства сохранились в церковном предании как свидетели веры и воскресения, то советские верующие очень часто становились свидетелями Голгофы (1). Они проявляли христианское смирение перед лицом близкой расправы, как сделали это на заре русского христианства князья-страстотерпцы Борис и Глеб.

      Страдания святителя Луки оказались связаны и с молчаливым стоянием у Креста, и с героическим утверждением веры, Воскресения. Он совместил в своем подвиге раннехристианский и более поздний опыт свидетельства. Погружение во тьму стало одновременно и вхождением во мрак, где был Бог.

      В СМИ началась травля «тихоновского архиерея». Его обвиняли не только в контрреволюции, но и, как ни странно это звучит сегодня, в нарушении церковных канонов. Ничтоже сумняшеся журналист Горин на страницах официального органа ВКП (б) «Туркестанской правды» за несколько дней до ареста святителя размышляет о правомочности рукоположения врача и приходит к выводу, что архиерейскую кафедру Лука захватил незаконно. «Воровской епископ» – вот главный слоган фельетона. А главный его посыл – необходимость возбудить уголовное дело против В.Ф. Ясенецкого-Войно: «…все это представляет достаточно материалов для привлечения его в порядке внутреннего управления к ответственности» (2).

      В свою очередь сотрудники карательных органов состряпали обвинение. Подсудимому инкриминировали агитацию за международную буржуазию и распространение ложных слухов о якобы неправильном осуждении патриарха Тихона. Еще одна страшная вина – продолжение существования союза приходов, признанного местной властью незаконным, и участие в этом союзе Луки. Задача ведомства Дзержинского была предельно простой: удалить под любым предлогом из города «контрреволюционера», отправить его в ссылку. Ведь пока он оставался в Ташкенте, народ слушал его, а не раскольников. К августу 1923 года все храмы епархии контролировались обновленцами, но они стояли пустыми. Наказ опального владыки не иметь ничего общего с «лютым вепрем» соблюдался церковным народом неукоснительно.

      Ясенецкого-Войно решили отправить в Москву,