вмешались и приструнили этих мерзавцев. Но я так понимаю, вы о чем-то хотите меня спросить?
– Совершенно верно, – подтвердил Лев, краем глаза взглянув на то, что в этот момент происходило в центре вагона.
А там развертывалось, если и не «Утро стрелецкой казни», то что-то наподобие. Дед, взявший в свои руки бразды правления «народными массами», достал из своей неисчерпаемой сумки кусок полудюймового резинового шланга. По его команде главарька положили на лавку, головой к окну, спустили штаны, и дед, засучив рукава, «с оттяжкой» жахнул шлангом по пухлым ягодицам «крутяка». Тот визгливо вскрикнул на весь вагон.
Прочие отморозки, ожидающие своего череда, ошалело хлопали глазами. Один из пассажиров, по виду студент, достав телефон, начал снимать на видео «воспитательный процесс», но так, чтобы не захватывать лиц участников экзекуции. А дед, лупцуя шлангом по заднице, на которой появились багрово-красные отметины ударов, назидательно приговаривал, игнорируя «охи» и вопли главарька:
– Ничего! За одного битого семерых небитых дают! Я пятерых вырастил, сек, как сидоровых коз. Людьми выросли! И ты, бог даст, человеком станешь… Ну, хорош с него. Давай следующего!
– Вы не имеете права! – плаксиво проорал главарек. – Я заявлю об этом в полицию! Вы будете отвечать по закону!
– Теперь давайте этого! – указала на «ухажера» недавняя пленница.
– А может, не надо? – испуганно задергался тот. – Мне уже и так досталось по голове…
– Надо, Федя, надо! – Разминая кисти рук, мужчина в рыбацком камуфляже взял у деда шланг. – Тебе, кстати, придется отвечать еще и за попытку насильствования. Так что готовься!..
– Ай! А-а-й!!! – заорал тот в такт ударам шланга.
– Да, правильно замечено, что самые наглые и злобные на деле оказываются самыми хлипкими и трусливыми, – стоя в тамбуре, произнес Лев. – Так вот… Как я понял, вы работали в системе исполнения наказаний? А где, если не секрет?
– Да здесь же, рядом с Руднокамском, был контролером в девятой колонии. Меня зовут Фомин Николай Демьянович. Три года назад вышел на пенсию. Мне уже далеко за шестьдесят, но пришлось переработать. После пожара – возможно, вы об этом уже знаете, – нужно было очень многое восстанавливать, поэтому я и остался.
Весьма удивленный столь удачной встречей, Гуров пояснил, что ему как раз и нужен человек, хорошо знающий «Гнилушку», поскольку необходимо найти информацию об одном из бывших подопечных Фомина по кличке Бубнила. Немного подумав, тот утвердительно кивнул – да, такой осужденный ему известен.
– Если память не изменяет, звали его Хуштюк Савелий, он отбывал срок – лет шесть или семь – за крупное ДТП с человеческими жертвами.
После предыдущей отсидки (как явствовало из слов Фомина, Хуштюк за что-то уже побывал в заключении) года с две тысячи пятого он шоферил где-то на Алтае. И вот как-то раз, будучи совершенно трезвым, неожиданно Бубнила вылетел на встречную полосу движения и врезался в школьный автобус. Автобус