когда после возращения с очередной вахты я валялся на диване с книжкой и слушал циркулярку супруги, производившей очередной продольно-поперечный распил мозга, запиликал сотовый телефон. Он у меня старый, как я сам.
– Привет Андрюха, хрен те в ухо! – жизнерадостно приветствовал меня Алексей.
–Привет Леха, давно не слышались, случилось что?
–Случилось, тебе не кажется, что надо чаще встречаться?
– Кто бы говорил, это тебя из дома не вытащить, постоянно то с внучкой, то с халтурой. Если так и дальше пойдет, то встретимся на кладбище, не иначе! Сколько уже ровесников туда переехало.
–Не исключено – помолчав секунду, ответил старый друг – Надо срочно рвать это нехорошую тенденцию.
– Ваши предложения?
– Кузьма предлагает на рыбалку выбраться, у него выходные и у меня, да и ты на межвахте, такое совпадение – редкость!
– Наконец-то соберемся, не прошло и года с последнего раза, мы частить не начали? – не удержался я от подколки.
–Нормально! – заверил меня Алексей – вспомни отрочество, практически каждый день вместе были, пока не переженились?
– Жены – это зло – сделал я логичный вывод вслух.
Супруга возмущенно хлопнула меня по лысине.
– Что за звук? – поинтересовался Алексей.
– Зло пытается заглушить голос правды – сообщил я и едва увернулся от второй затрещины, потирая плешь.
– Передавай своему злу привет от моего и скажи, что от чугунной сковородки звук не в пример лучше!
– Спасибо за совет – ехидно пропела жена, прекрасно слышавшая наш разговор – Вале ответный привет и пусть заходит, когда вы на свою рыбалку умететесь! Посидим, поболтаем.
– Скажу непременно – согласился друг – Андрюха, ты тогда завтра на берег подгребай, часов в восемь, Кузьма нас там, на лодке будет ждать, добро?
– Добро – согласился я – Буду, как трехгранный штык!
– Посмотрим, сколько в тебе граней осталось, Электроник – засмеялся Алексей и отключился. После памятного распятия в трансформаторной будке, меня так называла даже жена.
На Архангельской земле белые ночи начинаются с мая, и они на самом деле "белые". Светло так же, как и днем – если облака не слишком темные и густые. Тогда сумрачно. Приезжие не могут заснуть, мучаясь от практически дневного света, пока не привыкнут.
Темнота оказывается, нужна не меньше света.
Ночью, после тряски сетей, заварили уху. Вкуснее, чем её варил Юрка Кузьмин, для своих просто Кузьма, я не пробовал.
Потомственный рыбак, он и сейчас принялся за готовку, заставив нас с Алексеем натаскать дров.
– Чего уселись – рявкнул на нас Кузьма, помешивая уху – Наливать я должен? И Юрка и Алексей похожи на заматеревших медведей, только я в нашей компании выглядел задохликом. При весе в девяносто!
Вздрогнули по маленькой, закусили.
Через пять вздрагиваний поспела уха, и мы задрожали по-хорошему.
– Красссота! – раскинув руки,