– голос старого знакомого был немного удивлен – К вечеру буду!
Порешав народо-хозяйственные дела, направились домой. Уже на подходе к дому были обескуражены прямо таки армейским порядком, царившим во дворе и вокруг. Во первых, на было беспорядочной толпы. Длинная змея очереди вытянулась от входа во двор и уходила куда-то к дороге. Во дворе было почти пусто, если не считать головы очереди и людей, прошедших радугу. Их оттаскивали в сторону и усаживали на скамейки, вдруг выросшие по периметру двора через каждые три метра. Двор, не убиравшийся со дня его появления на свет, был чисто выметен, в дальнем конце бригада рабочих сооружала качели с каруселями. Радуга, взятая в редкую цепь сурового вида мужиков, многие из которых инвалиды, выглядела как высокий гость, взятый в кольцо почетного караула. У всех стоящих в цепи, на руках красные повязки. Мимо очереди пробиться было невозможно. Мужики, весьма вежливо по началу, но непреклонно заворачивали всех халявщиков в хвост очереди, которая даже внешним видом наводила мысль о многочасовом стоянии. В глубине двора слышался зычный голос бабы Тамары. Позади радуги стояли две огромных коробки из – под телевизоров, и на боку каждого крупно было написано – «ХОЧЕШЬ – ПОЛОЖИ, ХОЧЕШЬ-ПЛЮНЬ»! Плюющихся я не заметил, а вот бросающих деньги в коробку было много. Каждый прошедший в радугу, посидев на скамейке и придя в себя, считал своим долгом пихнуть в коробку не мелкую купюру, а то и как эта тетка, вытряхивавшая из вывернутого кошелька все, что в нем было.
Мы подошли поближе.
– Женщина – обратился я к ней – Совершенно не нужно отдавать последнее! Если уж так хотите, киньте сотку, вполне достаточно!
Та повернулась. В глазах застыла многолетняя боль и слезы, готовые пролиться. Левая нога была заменена протезом. Мужики, стоявшие в оцеплении и люди в очереди, обратили внимание на нас.
– Твоя что ли, арка? – вместо ответа спросила она меня, нехорошо сузив глаза.
– Ну да, можно и так сказать – я не ожидал такой враждебности.
Нехороший прищур разгладился – Тогда спасибо тебе и пусть тебя и детей твоих оберегает господь! А деньги – ТЬФУ!!! Теперь будут у меня деньги! А не будет – наплевать! Не на одной ноге скакать! Тебе этого не понять и слава богу, пусть так всегда и будет! Наверно, она долго крепилась, потому что слезы хлынули дождем. Разрешила себе расслабится. Суровая женщина.
– Что здесь происходит? – Командный голос, вдруг раздавшийся у меня над ухом, невозможно было не узнать.
Тамара Федоровна, а бабой Тамарой назвать её язык не поворачивался, выглядела на все сто. Новенький, современный камуфляж, с майорскими погонами сделал из крикливой старухи властную женщину военного образца. Сопровождавшие её полковник с пустым рукавом и старшина с повязкой на правом глазу уставились на нас с видом – Скомандует майор и к бабке не ходи, от нас троих клочья полетят! Вон, и мужики из оцепления быстро взяли нас в полукруг, как волчья стая. Я твердо знал, что нас на тронут, разберутся, но озноб по спине пробежал.
– А, наконец то – насмешливо поприветствовала нас майор. Нагулялись, соколики! Так, Танечка, а ты чего плачешь?
От