покачала головой, затем взглянула на Бося и снова покачала головой.
Не вставая с места, Бось махнул рукой влево, – вот здесь брелки, фонарики, – затем вправо, – здесь сувениры.
Девушки стали рассматривать товар. Минут пятнадцать. Конечно же, сейчас они попросят показать что-нибудь с самого верха, и он возьмет палку, потянется наверх, по пути задевая и роняя другие товары. Затем они захотят что-нибудь такое же, но другого цвета, он нырнет вглубь контейнера, найдет это что-то другого цвета. Потом они попросят показать что-нибудь интересненькое, он покажет им какую-нибудь хрень, хреновее предыдущих. Девушки все это повертят в руках и скажут…
– Мы подумаем.
Бось разложил товар по местам и снова сел. Из-за перегородки показался Коля.
– Сохатый, привет. Разменяешь? – он махнул тысячной купюрой.
Окружающие никогда не называли Бося по имени или по фамилии. А те, кто не учился с ним в школе, наверное даже не знали, что он был Борис а не Бось, и что он Сохов, а не Сохатый.
Бось привык. Ему было все равно.
– Не-а. Торговля с утра слабая.
– Да-а-а. Жара-а-а, – тощий Колька подошел и встал рядом в тень. Он запустил пальцы обеих рук в жидкие волосы цвета сажи, взъерошил их в надежде остудиться, и стал похож на туалетный ершик. – Эти купили че-нить?
– Нет. Постояли, посмотрели и ушли, – Бось сплюнул. – Задолбали такие барышни! Ходят, как в музей поглазеть! Перетрогают все, а потом: «мы подумаем». – Бось тонким голосом передразнил девушек.
– Ага. Но я все равно пихнул им вещей на три тысячи, – Колька самодовольно улыбнулся. Но затем посмотрел в сторону прохода и его улыбка увяла. – Вован идет. Блин, у меня мелочи нет.
Вован собирал дань с подданных, проще говоря, взимал арендную плату за место. Он шел по пингвиньи, переваливаясь с ноги на ногу, тяжело дыша приоткрытым ртом. Каждое утро Вован осматривал торговые ряды, глядя на продавцов, как сюзерен на вассалов, собирал деньги, и на этом его работа заканчивалась.
– Хоть бы у этого «дрыща» тромб оторвался, – шепнул Бось, глядя как он приближается.
Вован, неотвратимый как смерть и налоги, подошел к Босю, утирая лоб носовым платком. Бось протянул тысячу рублей. Вован вытащил из набедренной сумки заготовленный чек с печатью и протянул сдачу.
– Эй! – Бось взглянул на свою ладонь, сжимающую мелкие купюры. – Здесь четыреста!
– Аренда подорожала.
– В прошлом месяце уже дорожала!
Вован взглянул на Бося из-под полуопущенных век.
– Нефть упала. Доллар растет. Не нравится – освободи место желающим, – сказал он равнодушно.
Колька тоже протянул тысячу и молча получил свою сдачу. Вован аккуратно положил деньги в сумку и двинулся дальше к контейнеру Толика, торговавшему детскими вещами.
Обведя контейнер ненавистным взглядом, Бось засунул сдачу в карман.
– Причем тут нефть? Причем тут доллар? – сказал он, убедившись, что Вован отошел на достаточное расстояние.
– Терпеть его не могу, – сказал Колька сжимая кулаки.
– Я тоже. А с другой стороны – завидую. Да, он тупой,