не на его гуннское происхождение в буквальном смысле, а лишь на наличие контактов между обоими племенами. Таким образом, имена предводителей варварских племен в эпоху Великого переселения народов отражали различные межплеменные связи, и в этом контексте в существовании русско-вандальских контактов нет ничего необычного. Поскольку варины, как отмечалось выше, входили в вандальский племенной союз, это, скорее всего, объясняет механизм появления у вандалов имени Раус.
Следует обратить внимание на еще одно интересное совпадение. Иордан следующим образом описывает завещание вандальского короля Гейзериха: «Перед кончиной призвал он ряд своих сыновей и приказал им, чтобы не было между ними борьбы в домогательстве власти, но чтобы каждый по порядку и по степени своей, в случае если переживет другого, т. е. старейшего, чем он, становился наследником; а за ним шел бы следующий»[163]. Для германцев, которые, согласно Тациту, выбирали своих царей, данный порядок наследования был необычен, но он весьма напоминает лествичную систему перехода киевского престола в Древней Руси. Однако Гейзерих умер в Африке в 477 г., и, следовательно, между двумя системами наследства лежит не только территориальная, но и временная пропасть более чем в пятьсот лет. Поскольку королевство вандалов в Африке было вскоре уничтожено, после чего этот народ исчез с лица земли, то никаких прямых контактов между ним и Русью в последующий период быть не могло. Тем не менее подобный порядок престолонаследования был достаточно редок в Средневековье, что приводило к самым неожиданным гипотезам по поводу происхождения древнерусской лествичной системы. Единственно возможное объяснение подобного сходства состоит в том, что данная система передачи власти в роду существовала у вандалов еще в период их контактов со славянами, до того, как они начали свое движение на юг, а Гейзерих впоследствии просто закрепил уже существовавший обычай. В.И. Меркулов обратил внимание, что Мекленбургский дипломатический инвентарий 1760 г. также начинается с упоминания завещания этого вандальского короля о порядке наследования[164]. Об укорененности такой системы в западнославянских землях свидетельствует «Хроника» польского епископа Кадлубка, отмечавшего, что у балтийских славян княжеская власть принадлежала старшему по рождению[165]. Это также свидетельствует в пользу ранних славяно-вандальских контактов, в ходе которых и могло происходить как заимствование имен, так и системы передачи власти в правящей династии. Все это говорит о том, что между двумя племенами действительно существовали какие-то контакты, более поздним отражением которых и стали рассмотренные летописные и генеалогические сюжеты.
Кроме того, на южном побережье Балтики был еще один регион, где различные источники впоследствии отмечали неожиданное присутствие русов. Немецкий автор XI в. Адам Бременский, перечисляя острова Балтийского моря, констатировал: «Третий остров зовется Земландией, и расположен по соседству с русами и поляками; населяют его