дрова. Полный трактирщик, абсолютно лысый, средних лет мужчина в серой рубахе и полосатом фартуке, сидел за прилавком, то и дело, подливая, стоящим у стоики гостям, либо градскую настойку, либо самогон из Раинисса. Он время от времени перекидывался словечками с посетителями, громко хохоча, и не забывал отдавать распоряжения кухарке, да служанкам, сновавшим без продыху по залу.
В углу таверны, в полумраке сидели двое чужеземцев и вели беседу. В зале стоял такой шум от громких возгласов, пьяного смеха, да звуков свирели и лютни, что парочка незнакомцев не тревожилась о том, что кто-либо подслушает их разговор.
В мужчине даже если бы кому-то захотелось пристальнее разглядеть его, было крайне сложно узнать одного из Верховных жрецов. Меус упрятал волосы под темно-синий шаперон. Бороду капеллан заплел в какой-то замысловатый узор из косичек, и теперь она доходила не до пояса, а до груди. Единственные, кто не пострадали от преображения, были длинные черные усы. Старец был облачен в неприметное одеяние для верховой езды и в длинный дорожный плащ, серого цвета. Даже сапоги со шпорами, намекали на то, что он не глава ордена Тарумона Милосердного, а обычный путник.
Барк, сидящий напротив, кутался в короткую синюю накидку. Он сменил свой стеганый халат на плотный шерстяной кафтан и добротные бриджи, заправленные в высокие пепельные ботфорты. Головной убор остался прежний. Колпак, скрывающий жидкую шевелюру, возвышался на маленькой голове купца.
Человек-хорек удобно развалился на скамье, облокотившись на деревянную спинку и, постоянно улыбаясь, что-то увлеченно рассказывал своему собеседнику.
– Белки? До сих пор в услужение у этих старых ворчунов? Вот это да!– Меус рассмеялся, вытирая ладонью усы, на которых белой бахромой устроилась пена от эля.
– Да, дружище. Нельзя недооценивать Магистров. Даже у этих юрких зверьков они вызывают трепет, – Барк отхлебнул янтарного хмельного напитка из деревянной кружки. – Тебе ли не знать? Ты и сам успел побывать почетным…
– Ах, забудь. Все уже давно поросло крапивой да беленой, – отмахнулся старец, давая понять другу, что не желает ворошить былое. – Ты лучше мне расскажи, как тебе все время удается улизнуть незаметно? Путь от Цинтруонского леса до Мендарва неблизкий. Пожалуй несколько недель занимает в одну сторону, а того и месяц. Долгий срок. Вдруг тебя хватятся? – в голосе Меуса зазвучало беспокойство. Меньше всего он хотел, чтобы Верховные чародеи прознали про вылазки приятеля. Да еще не куда-нибудь, а в Мендарв.
Барк печально усмехнулся, в его глазах-бусинках, появилась такая тоска, словно он жалел о том, что до сих пор прозябает на краю Нирбисса в Цитадели, окруженный непроходимыми горами.
– Не тревожься. У меня есть союзник, который подсобил мне преодолеть путь, – произнес он, и с опаской огляделся, словно боялся, что кто-то из присутствующих может услышать сказанное и заподозрить неладное. К счастью, в зале не было ни одного храмовника, которого могли заинтересовать подобные речи.
Капеллан понимающе