Кьюзак с улыбкой проводил их взглядом и спросил сына:
– Гарри, кто эти мальчики?
– Они не из моего отделения, это «мартышки», – презрительно скривился Гарри.
– Я хотел бы посмотреть, как они будут бежать.
Но Кьюзак-младший вовсе не был намерен тратить время на такие пустяки, как бег учеников младших классов. Они уже дошли до главной площади, кишащей толпами воспитанников и гостей, поэтому мальчику было легко пропустить мимо ушей пожелание отца.
Главная площадь явно только что была свидетельницей какого-то важного события. Все общество толпилось за веревкой, натянутой на кольях вокруг лужайки. Воспитанники, учителя, гости – мужчины и дамы – смешались в одну пеструю толпу, так что даже юный Кьюзак, несмотря на всю свою ловкость, остановился в затруднении, не зная, куда и как провести отца.
В беседке играла музыка. Со стороны палаток слышалось дружное «ура!», а вокруг стоял такой оглушительный шум и смех, что бедный капитан перестал понимать, где находится. Ему хотелось засвидетельствовать свое почтение директору Патрику и его жене, а также наставнику отделения, в котором учится его сын. А еще он был бы не прочь посмотреть бег для младших классов. Но Кьюзак-старший понимал, что сегодня не он главный, и придется делать то, что скажет сын.
Между тем Гарри поминутно окликал в толпе своих знакомых и каждому объявлял, что к нему приехал отец. Но все вокруг были заняты, и представление ограничивалось тем, что вежливый капитан дружески кивал всей толпе, потому что при всем желании не мог различить, какие из окружающих его юных лиц принадлежат к друзьям сына.
Вдруг Гарри схватил одного из мальчиков за рукав: – А, Пил, это ты! Я тебя искал. Вот мой отец.
– Как поживаете, капитан? – вежливо поклонился мальчик.
Он уже слышал от Гарри, что сегодня должен приехать его родитель, и заранее приготовил приветствие, чтобы встретить такого важного гостя, как капитан королевского флота.
Капитан улыбнулся и хотел уже вступить в беседу с другом своего Гарри, но это ему не удалось: оказалось, что Пил (его полная фамилия – Пилбери) очень спешит.
– Бегу домой за лентой, – объяснил он. – Я где-то потерял свой бант! Но еще успею вернуться к «миле».
– Разве «препятствия» уже кончились?
– Давно!.. Где же вы были? Знаете, кто взял приз? – И кто же? – с нетерпением спросил Гарри.
– Виндгам! Не можешь себе представить, какое было торжество! После третьего препятствия в круге оставалось только пятеро: Виндгам, Блумфильд, Гейм, Типпер и Раусон. Гейм и Типпер не взяли четвертое препятствие и вышли из круга. Блумфильд перепрыгнул и очутился впереди, за ним Виндгам, а лондонский спортсмен ярдов на пять позади Виндгама. Лондонский-то себе на уме: он не спешил, потому что берег силы для пятого препятствия… Пятое все трое перепрыгнули почти разом, но Блумфильд споткнулся и упал. Если бы ты видел, Кьюзак, что было после этого! Лондонский, должно быть, воображал, что шутя возьмет приз. Как бы не так! Виндгам не отставал от него ни на шаг, а после шестого препятствия