тени. Она поджала крылья, ощущая тревожный холодок.
– Эй, вы! А ну-ка, хватит! – послышался из коридора настоящий голос, сразу перекрыв шум ссоры.
«Глин! Это же Глин! – зазвенели наперебой мысли драконят. – Вот он какой, даже круче, чем в свитках! Хромает… да, это он… и смотрит прямо на меня – вот здорово!»
Вытянув шею, Луна выглянула из двери и увидела перед собой могучую спину земляного дракончика судьбы, который разнимал яростно вырывающегося морского и шипящую небесную.
– Сегодня только первый день, – добродушно увещевал их Глин, – из-за чего ссориться? Вы просто голодные, вот и всё! Сердолика, успокойся, дыши глубже, потом поговорим… Щук, пойдём-ка со мной. – Он обнял морского дракончика крылом и властно подтолкнул в глубь коридора.
Рыча себе под нос, небесная проводила их злобным прищуренным взглядом. Затем резко развернулась и направилась прямо в пещеру, где сидела Луна. Не проронив ни слова, прыгнула на высокую каменную лежанку и закутала голову коричнево-алыми крыльями, продолжая молча дуться.
Вот и первая соседка! Головная боль потихоньку отступала, зато сердце колотилось от волнения. Луна озадаченно моргала, думая, что сказать. Нервно сглотнула, кашлянула… и вновь повернулась к свиткам.
Однако читать пришлось недолго. Снаружи послышались шаги, и из коридора ворвался ослепительный жёлтый вихрь, чуть не опрокинув её.
– Ох, извини, я тебя не заметила! Вам, ночным, так удобно прятаться в тени – это главная ваша способность, ха-ха!
«Они поселили меня вместе с ночной! – в то же время пронеслось в мыслях незнакомки. – Даже не подумали, каково мне это будет после плена!» Однако приветливая улыбка радужной нисколько не потускнела, а чешуя не лишилась оттенка спелых бананов в ярко-розовую земляничную крапинку.
Новая соседка схватила Луну за передние лапы и потрясла, восторженно приподняв пышный гребень.
– Здорово здесь, правда? Просто уж-жасно здорово! Я прямо сама не своя – с самого утра пытаюсь хоть чуточку пригасить чешую, и никак – вся свечусь от радости, что попала наконец сюда! – и в самом деле, сияющую желтизну радужной омрачали лишь три еле заметных чёрных пятнышка, похожие на чернильные кляксы. – Я Кинкажу! – объявила она торжественно.
– Болтушка ты, – буркнула небесная из-под крыла.
– Нет, ну как мне тут нравится! – продолжала тараторить Кинкажу, отпуская лапы Луны и запрыгивая в гамак. «Библиотека! Краски! Друзья!» – вспыхивали её мысли одна за другой. – Ты уже везде была? Библиотека такая, закачаешься! Я хоть пока и не умею читать, но из чешуи вылезу, чтобы научиться. А зал для рисования – просто чудо! Там столько красок, ты не представляешь – у всех радужных на чешуе столько не наберётся! Будем вешать свои картины на стены здесь в спальне – красота!
– Умереть, не встать, – ядовито хмыкнула небесная.
– А ты на вид здоровее, чем другие ночные, – заметила Кинкажу, окинув Луну взглядом. На небесную она, похоже, решила внимания пока не обращать. – Чешуя так блестит, можно подумать, ты радужная в маскировке… но ты ведь ночная,