его лиц в доспехах, – непременно позаботятся о твоей судьбе.
Испуганный Алессандро лишь съежился, словно в страхе, что герцог сейчас ударит его. Но тот, отпустив надсмотрщика, инстинктивно повернул голову в сторону леса как раз в тот момент, когда Каролина была на полпути к посадке. Это и отвлекло внимание герцога.
Надсмотрщик и виконт заметили, как его светлость буквально побагровели от гнева.
– Каролина?! – послышался голос, словно гром, разверзшийся с небес.
И без того перепуганному Алессандро почудилось, что земля содрогнулась от громкого крика герцога. Что за страх внушал этот грозный аристократ?
Девчонка остановилась и, переведя дух, повернулась лицом к отцу, спрятав руки с кинжалом за спину. Она только увидела, как мальчишки, не замеченные герцогом и виконтом, развернулись назад и бросились бежать вглубь леса. «Предатели», – пронеслось в мыслях, и она с сожалением посмотрела на отца.
– Подойди! – строго и озлобленно крикнул Лоренцо.
Кивком головы он дал знать виконту, чтобы он и надсмотрщик оставили его. Опустив взгляд и пряча руки за своей спиной, Каролина покорно подоспела к рассерженному отцу.
– Позвольте поинтересоваться, синьорина, что вы забыли в этих краях? – строго спросил он.
Каролина лишь виновато опустила голову и безмолвствовала от страха, боясь признаться герцогу в своем легкомыслии. И потом, так или иначе, отец не позволит ей оправдаться, потому она и не видела смысла искать объяснений своему поведению.
– Что у тебя в руках? – спросил Лоренцо, сцепив зубы от злости.
Она продолжала стоять, подобно недвижимой статуе.
– Я задал вопрос, синьорина Диакометти, что у тебя в руках? – прикрикнул он.
Не меняя выражение лица, Каролина протянула руку в сторону отца и показала кинжал. Она со страхом наблюдала, как лицо отца покрывалось пунцовыми пятнами.
– Чей он? – выдохнул с озлоблением он.
– Я… нашла его, отец.
Герцог не переносил откровенное вранье и прекрасно знал, что Каролина сама в лесу не бывает.
– Если ты сейчас же не признаешься, чей это кинжал, я прикажу обыскать весь лес, найти хозяина и хорошенько проучить его.
– Молю вас, не надо, папа! – взмолилась Каролина. – Это… это будет несправедливо. Я… я… украла его.
Обрадовавшись, что она нашла способ оправдаться перед отцом, при этом не обманывая его и не оставаясь предательницей перед мальчишками, чего они никогда не простили бы ей, Каролина продолжала смотреть в глаза герцогу с блеском признания вины и внутренним ликованием.
Лоренцо выхватил кинжал из рук дочери. Глядя в сердитые глаза отца, Каролине казалось, что от переполняющей злости у герцога шевелятся седые волосы на голове.
– Я виновата, отец. Простите меня, – тихо промолвила она, и от этого тоненького голоска лицо Лоренцо немного смягчилось. – Виконт Альберти,