с дверью, пытаясь услышать хотя бы пару слов из тех вопросов, которыми профессора мучают выпускников. То и дело кто-нибудь поднимает над толпой взъерошенную голову, прижимает палец к губам и громким шёпотом произносит: «Тихо! Ни черта же не слышно!»
Другие, наоборот, предпочитают потратить последние минуты на зубрёжку недочитанных глав и сидят в стороне, уткнувшись в учебник. В глазах уже рябит, губы пересохли, но им всё кажется, что ещё одна прочитанная страница может их спасти. Ну а третьи уже давно на всё плюнули, ходят по коридору из угла в угол и периодически мешают тем, кто пытается зубрить.
Но вдруг столпившиеся около двери студенты замирают тише обычного. Что именно происходит за дверью, ещё никто толком не понимает, но экзамен уже позабыт. До любопытных ушей доносится отрывистое: «Да как вы смеете… Вы забываетесь… такой наглости…», и, наконец, громко и отчётливо звучит ожидаемое всеми: «Вон отсюда!»
Любопытные и одновременно напуганные студенты не успевают вовремя отпрянуть, и широко раскрытая дверь попадает кому по плечу, а кому и в лоб. В центре плотного кольца появляется разгорячённый молодой человек. Кажется, он всё ещё готов спорить со своим оппонентом, а то и придушить его.
– Середин? Ты? – удивляется кто-то из толпы.
– Билет неудачный?
– Ты же всё хорошо знаешь…
Все с нетерпением ждут подробностей.
– Да этот старый… да у него представления об архитектуре… – сбивчиво объясняет Середин.
– …времён Очаковских и покоренья Крыма, – понимающе завершают за него.
– Ну и что теперь? Пересдача?
– Какое там! Старик сказал – всё, без диплома останусь.
– Как же так?! – студенты разве что за сердце не хватаются.
– Может, всё-таки извинишься? Чёрт с ним, с этим маразматиком, – советуют с разных сторон.
– Да на кой мне этот диплом! Всю жизнь, что ли, хотел домики, церквушки да дворцы для богатых господ строить? Больно надо! Вот, в морские кадеты подамся, – гордо провозглашает студент и покидает своих сокурсников с видом непобеждённого борца за справедливость.
– Вот чудак человек! А ведь был среди первых по всем предметам.
– Тоже мне, гордый! Мог бы свой спектакль попозже закатить. Нам тут ещё сдавать и сдавать. А старик теперь злой. Ой, чувствую, полетят наши головы! – возмущаются вокруг.
Так ли наш герой покидал стены своей альма-матер или несколько иначе – на этот вопрос нет однозначного ответа. Существует также мнение, что всё его архитектурное образование свелось к годичному посещению в качестве вольнослушателя Академии художеств[1] в Санкт-Петербурге. Впрочем, версия про ссору с профессором вполне имеет право на существование и, как мне кажется, согласуется с авантюрным и свободолюбивым характером Середина.
История с Морским кадетским корпусом также не может претендовать на стопроцентную достоверность. Возможно, что не располагавший