дело закрыли – вот и конец истории. Элементарно, Ватсон.
Что касается настоящего преступника, то он, выбравшись из отеля незамеченным, в тот же день улетел в Туманный Альбион, а уже оттуда позвонил отцу и предупредил, что решил завершить каникулы раньше, чем предполагалось.
– Почему? – строго спросил отец. – Натворил что-нибудь?
– Боюсь натворить, папа, – сказал Леонид. – Знаешь, я понял, что все эти компании и попойки до добра не доведут. Слишком много соблазнов. Девочки, наркотики… Это может плохо кончиться. Лучше я на учебе сосредоточусь.
– Не ожидал. Неужели мой балбес поумнел?
– Я не балбес, папа. Я твой сын. Скажи, разве ты сам не поступил так же?
– Что ж, рад слышать, – сказал отец. – Кажется, ты взялся за ум наконец. Учись, сын. Нам с тобой многое предстоит сделать.
Впоследствии Леонид не раз разочаровывал отца.
Про Жанну из отеля никто так и не узнал. Как и про других покойниц со следами удушения, которые время от времени появлялись там же, где по стечению обстоятельств находился и единственный наследник Давида Семеновича Грызлина.
Он очень изменился с тех пор. Можно сказать, стал другим человеком. Всё изменилось: сексуальные предпочтения, характер, внешность. Пассивный гомосексуалист и активный женоненавистник – это была гремучая смесь. Именно она питала Леонида жизненной энергией, определяла его задачи и ценности.
Знай Ксюша, с кем имеет дело, она вскочила бы и убежала от этого молодого человека, которого считала всего лишь сыном своего мужа – и только. Но она пребывала в полном неведении (счастливом или прискорбном – зависит от точки зрения).
Ей не приходило и не могло прийти в голову, что сидящий напротив нее парень способен убить, причем не по причине злобы или ненависти, не ради наживы, а ради лишь минутного удовлетворения. Она не подозревала о множестве комплексов и навязчивых маний, обуревающих Леонида. Она видела перед собой высоколобого парня с редкими волосиками и большими глазами, окруженными тенями. Он всегда выглядел немного нездоровым, но был энергичен, умен и хорошо воспитан. Конечно, даже в пору своей личной сексуальной революции Ксюша никогда бы не легла с таким, однако общение с Леонидом не слишком напрягало ее.
Подобно большинству женщин, она интуитивно догадывалась, что представляет собой тот или иной мужчина. В Леониде ощущалась какая-то гнильца, но Ксюша даже предположить не могла, с кем имеет дело. Подозревала, что у парня не все в порядке с сексуальной ориентацией, – и только. Ее это не касалось. Чужое грязное белье неизменно вызывало у нее брезгливость, поэтому она старалась не совать нос туда, куда ее не просили.
Огульно обвинив мужчин в том, что они беззастенчиво пользуются женщинами, Ксюша намеривалась закончить не слишком приятный для себя разговор. Не вышло. Издав сдавленный смешок, Леонид забросил в рот миниатюрную шоколадку и, посасывая ее, сказал:
– Все люди используют друг друга в том или ином смысле. Это