Шон придет в себя и начнет хватать ртом воздух. Мы все выдохнем с облегчением, и я скажу ему, как сильно он меня напугал.
Я все еще думала, что кто-то сможет его спасти. Спасти нас.
Мы делали сердечно-легочную реанимацию всего пару минут, когда до меня дошло, в каком одиночестве я оказалась. Я была единственной на всем пляже, с кем все это на самом деле происходило. Все остальные только смотрели.
– О боже мой! О боже мой! Он мертв! Он умер! – всхлипывала, вскрикивала и задыхалась я. Но все равно пыталась дышать за него.
– Нет, не умер. Все будет хорошо.
Я почувствовала чьи-то ладони на своих плечах. Почувствовала, как короткие теплые летние волны ластятся к моим щиколоткам и мочат подол сарафана.
– Нам нужна «скорая». Кто-нибудь может вызвать «Скорую»?
– Должно быть, он захлебнулся. У него вода в легких. Пожалуйста, кто-нибудь может вызвать «Скорую»?
– Может быть, его вырвало, и теперь он задыхается, – предположил кто-то еще. – Если перевернуть его вверх ногами, можно прочистить дыхательные пути.
– Может быть, он лежал лицом в воде. У него вода в легких. Переверните его вверх ногами, – предложил еще кто-то из местных.
Меня никто не слушал. Они были настойчивы. Я знала, что они ошибаются, но позволила им перевернуть Шона вверх ногами. Я была в отчаянии. В конце концов потребовалось трое мужчин, чтобы перевернуть его, и тяжесть его текучего расслабленного веса растекалась по их смуглым голым рукам. У перевернутого Шона конечности гнулись под какими-то резиновыми углами. Кожа лица безвольно обвисла, и черты словно стекали к песку у их ног.
– Прошу вас, не могли бы вы вызвать «Скорую»?
Мне даже не приходило в голову, что на Пхангане «Скорой» может не быть.
Наконец на пляж задним ходом съехал грузовик, и Шона перенесли в кузов. Уложив его голову себе на колени, я продолжала делать дыхание рот-в-рот. Израильтянин, тот, который критиковал технику массажа сердца, и один из местных, который утверждал, будто Шон захлебнулся, поехали с нами. Ни один из них не произнес ни слова за то время, что мы, подскакивая на кочках, ехали по проселочной дороге к клинике. Когда я наклонялась, прижимаясь губами ко рту Шона и силой вдувая свое дыхание в его легкие, израильтянин отводил взгляд.
Грузовик затормозил прямо перед клиникой «Бандон Интернешнл» в городке Хадрин. Двое мужчин, ехавших в кузове, выпрыгнули и пронесли Шона насквозь через крохотную комнату ожидания прямо на койку у дальней стены. Двигались они быстро. Но мы оттягивали неизбежное.
– Он принимал какие-нибудь наркотики? – спросил круглолицый врач-китаец, глядя на нас из-за толстых стекол очков. – Алкоголь употреблял? Мы будем работать над ним двадцать минут.
– Ноу проблем, – выговорила девушка-администратор, сияя мне улыбкой.
Девушка-британка покупала лекарство по рецепту, обменивая скомканные банкноты местной валюты – баты – на маленькую бутылочку янтарного цвета. Она разговаривала с администратором на смеси английского и тайского. Она обернулась, проводила