вы актриса кино…
– Я актриса кино и театра, – поправила Диана.
– Но играли вы только в кино, к театру не имели никакого отношения, – поправляли ее.
– Это правда… но я уверена, что справлюсь, дайте мне только один шанс, и я это докажу!
– И снимал вас только ваш муж режиссер Потапов… – осторожно добавляли они.
– Это тоже правда, – ответила Диана, понимая, что объясняться бесполезно. Что она снималась только у мужа не из-за того, что не имела таланта, а из-за того, что он не давал ей возможности проявить себя и у других режиссеров.
– Да и история там какая-то мутная вышла, связанная с гибелью Потапова, – сказали ей в одном театре, отводя глаза.
– Ничего мутного, все предельно ясно. Я убила его и отсидела за это. А сейчас я хочу вернуться в профессию и готова доказать, что нахожусь в отличной форме, и пройти любые пробы, – четко отвечала Диана, уже понимая, что ей ничего не светит.
– Нет, нет, нет… То есть удачи вам, но не у нас, – звучал твердый отказ.
И так повторялось раз за разом.
Диана же поняла, что театр и кино переживают полный крах. Деньги государство перестало туда вкладывать, а людям было не до зрелищ, если не хватало хлеба. Все искали «место под солнцем».
– Мы даже своих актеров вынуждены увольнять или держать на окладе в один рубль, и речи не идет, чтобы кого-то брать на работу, – говорили ей.
В кинематографе ей также рассмеялись в лицо.
– Кина нет! Кина не будет! Умерло оно! Перестройка все перестроила и опустошила!
Поступила, правда, пара предложений сняться в эротическом кино за неплохие деньги. Диана, пребывающая в отчаянии, даже стала подумывать о том, чтобы согласиться, но вовремя поняла, что это будет настоящая порнография, и отказалась.
Были еще детские кружки по театральному искусству, танцам, актерскому мастерству, но чтобы Диану с ее судимостью допустили до детей, даже не обсуждалось. В итоге по специальности Диана работу не нашла, хотя и очень хотела, с этой мечтой ей пришлось расстаться. А жить-то надо было, и Диана была готова на любую работу, только бы взяли. Чаще всего ее не брали из-за судимости. Но иногда ей везло, и она все-таки устраивалась официанткой, продавщицей, сезонной рабочей по сбору овощей и фруктов, уборщицей и швеей в подпольном цеху, потому что на зоне она освоила специальность швеи-мотористки. Приходилось очень много и тяжело работать за мизерную зарплату.
Варвара же устроилась на должность уборщицы в одном театре, ей помогла Любовь, еще когда Дианы с ними не было. Диана мыкалась по этим нелюбимым работам уже десять лет и не жаловалась, еле сводя концы с концами. Она относилась к этому как к кресту, который была вынуждена нести. Никто, и она в том числе, не был виноват, что так сложилась ее судьба. Люба, ни на секунду не бросившая подругу в беде, почти сразу же поняла, что у нее, в отличие от Дианы, совершенно нет актерского таланта, что она попала в эту профессию на самом деле по блату. Поэтому она