выходившее в чащу. – Ветер, вот ветки и колышутся.
– Да нет же! – чувствуя, что желание спадает, а страх возвращается, ответила Ванда. – Я видела чью-то тень! Кто-то большой и… косматый прошел мимо окна!
– Ну да, вулкодлак пожаловал! – усмехнулся Лешек. Разгоряченный эротическими ласками и таблетками, он навалился на Ванду. – Малышка, я по тебе схожу с ума! Когда в столицу рванем и обзаведемся своей хатой, то не будем вылазить из постели сутками!
Ванда, чье сердце учащенно билось, правда, не по причине быстрой любовной прелюдии и предстоящей бурной интермедии, а скорее от страха, закрыла глаза и откинулась на спинку дивана, позволяя Лешеку ласкать себя. В голове колыхался теплый кисель, хотелось одного – отдаться любимому. Так, наверное, вели себя одалиски в гареме султана…
Ванда распахнула глаза, когда на пороге что-то ухнуло. Лешек, оторвавшись от груди девушки, не мог не признать, что около хижины что-то происходит. Молодой человек подскочил, застегнул джинсы и вытащил из кармана валявшейся на полу куртки нож.
– Лешек, милый, прошу тебя… – захныкала Ванда, превращаясь из безудержной одалиски в пугливую девчонку, коей, собственно, и была.
Юноша, подкидывая нож в воздухе, хорохорился:
– Не исключено, что бомжи отираются, но я им живо мозги вправлю. Будут знать, как шастать по моей территории!
Он подошел к двери, отодвинул засов, повернул ключ и распахнул створку. В комнату хлынул поток холодного воздуха. Ванда поежилась.
– Накройся, а то простудишься, – приказал Лешек. – Я быстро.
– Милый, я не хочу оставаться одна, – промямлила Ванда. В голове запульсировало – неужто так таблетка подействовала?
– Вот видишь, на крыльце никого нет! – заявил Лешек, а Ванда, взглянув на черный лес, выдохнула:
– Там, посмотри…
Лешек, играя мускулами, повернул голову в указанном направлении.
– Так и есть, бомж! Эй ты, чего здесь делаешь, старая шваль? Тебе что, надоело носить по свету свои жалкие кости? Вали отсюда! Сейчас я тебя проучу, гад, как подсматривать в окна!
Ванда нечетко видела высокую фигуру, притаившуюся за разлапистой елью. Именно к ней и обращал свой монолог Лешек. Юноша сбежал с крыльца и, продолжая громогласно ругаться, ринулся к ели.
Резкий порыв ветра захлопнул дверь, и Ванда вздрогнула от неожиданности. На секунду воцарилась тишина. А затем до ее слуха донесся жалобный вскрик – кричал Лешек. Девушка моментально узнала его голос, полный страшной боли и всемерного отчаяния.
Ванда как будто приросла к дивану. Крик повторился, а секунду спустя внезапно оборвался, как будто кто-то выдернул радиоприемник из розетки. Хруст. Хруст… Шаги!
Нечто массивное приближалось к домику. Ванда, боясь вздохнуть, сидела на диване, поджав под себя ноги и чувствуя, как начинают шевелиться на затылке волосы.
Хруст прекратился. Стену хибары сотряс мощный удар, и тотчас вырубился свет: пристанище двух влюбленных погрузилось во мрак.
Дверь, заскрипев, медленно распахнулась. Ванда, словно завороженная,