мою бабушку-ведьму.
Я обошла весь пруд два раза, продираясь сквозь лиловые заросли дербенника. На голых коленках появились свежие царапины, правая щиколотка зудела от крапивы. Пожалуй, сарафан не такой уж плохой вариант, стоит прикупить парочку для прогулок на природе, ноги целее будут. Я села в тени огромного черного валуна, разглядывая мелкие волдыри от крапивы. Где они закопали бабку? Могилка должна быть свежей, но я не увидела ни голой земли, ни тем более креста. Вроде воевода говорил про иву – вот одна стоит, полощет ветви в воде, подернутой ряской. Я задумчиво просеяла желтый песок между пальцами. Ручейки сбежали вниз, улеглись ровной горкой. Я вскочила на ноги. Песок был рыхлым.
Я обернулась к валуну, черной глыбой возвышающемуся над прудом. В воде отражалась каменная верхушка, напоминая остроконечную шляпу, которую мы с Юлькой, дурачась, примеряли вчера. Я обошла валун и наконец увидела то, что искала: на скошенной поверхности были выдолблены кривоватые буквы: «Маргарита, ведьма».
Мне будто перестало хватать воздуха. Как будто это мне на грудь положили каменную глыбу. Как будто это я сейчас лежу под землей, под стылым сырым песком, могильный холод лизнул мои ноги влажным языком. Я судорожно вздохнула, бросилась к пруду, плеснула в лицо водой, пропахшей тиной, еще и еще. Постепенно паника отступила. Из разгладившейся поверхности пруда на меня смотрело отражение – испуганные глаза, напряженные губы. Шлепнув по нему рукой, я выпрямилась, нахмурилась. Пусть у них так принято – заваливать ведьму камнями, но никто не помешает мне положить цветы на могилу бабушки.
Собирая полевые цветы, я неожиданно для себя увлеклась. Желтые звездочки молочая, пышные метелки дербенника, крупные ромашки – для завершения композиции мне не хватало особенного цветка. Недовольно окинув взглядом окрестности, я приметила в пруду бледно-желтую кувшинку. Скинув сланцы, шагнула в теплую воду. Дно под ногами было склизким, мягким. Ярко-зеленая лягушка внимательно следила за моими передвижениями с круглого как тарелка листа. Вода почти доставала краешка шорт, когда мне удалось, наконец, дотянуться до цветка. Длинный толстый стебель никак не обрывался, я дернула посильнее, лягушка вдруг истерически квакнула, плюхнулась в воду, я вздрогнула от неожиданности.
– Напугала, зараза. Вот принесу сюда Амфибрахия, он живо порядок наведет, – пробурчала я себе под нос, повернулась к кувшинке и нос к носу столкнулась с полуголым мужиком, заросшим тиной.
– Тебя не устраивают мои порядки, ведьма? – картаво произнес он, сверля меня бесцветными рыбьими глазами.
Я молчала, силясь выдавить из себя что-нибудь умное. Передо мной явно стоял не человек. Водяной? Меня только что чуть не сожгли. Неужели мне удалось спастись только для того, чтобы утонуть чуть позже?
– Отличный пруд, – брякнула я наконец. – Красивые цветочки.
Водяной с сомнением покосился на веник разнокалиберных цветов, оставленный мной на берегу, потом оборвал кувшинку, протянул мне. Ногти у него были синие, загнутые, выше запястий тускло поблескивала зеленоватая