часто страх потери выказывает себя в обуревающей ребенка (а потом и взрослого человека) робости. В данном случае люди испытывают страх потери чувства самоценности, когда у них страдает чувство собственного достоинства, зиждущегося, прежде всего, на изначальной уверенности в любви родителей или тех, кто их заменяет волею судьбы. Робость, по мнению Карен Хорни, служит защитой от опасности подвергнуть себя риску отторжения, отверженности. “Страх отвержения, – пишет Хорни, – ведет к ряду внутренних запретов, относящихся к тому чувству, которое мы именуем «робостью»”. В связи с этим тоже можно привести достаточно типичные примеры.
Вот мальчик рассказывает о своей коллизии:
– Я хочу попросить родителей купить мне компьютер, да, боюсь, папa скажет: “За хорошую учебу”. А я боюсь, что год закончу плохо. Тогда он не только не купит, а еще и накричит на меня. Мы поссоримся, и я совсем расстроюсь.
– А чего ты больше боишься поссориться или не получить компьютер?
– Ну, я вообще ссориться не люблю.
Ребенок больше, чем взрослый, опасается потерять чувство своей самоценности, особенно в школе, где вся его жизнь на виду. Любая осечка или неудача в осуществлении желания воспринимается детьми как унижение. Любой отказ автоматически содержит в себе долю унижения, а это приводит к перманентному ощущению ребенка в школе ничтожеством, в той или иной степени. Страх отверженности заставляет детей всячески избегать ситуаций, в которых они эту отверженность могут ощутить на себе.
Увы, родители подчас лишь умножают эти страхи.
Вот еще один вполне типичный рассказ школьника:
– Я хотел позаниматься на папином компьютере, но так и не решился попросить его об этом. Потому что, если у меня что-то не получается, он начинает кричать: “Не умеешь не лезь”.
– Так ты его попроси тебе помочь!
– Я раз так и сделал, но он сказал, что я сам должен думать. А если я такой глупый, то нечего мне к нему и лезть. Я и не подхожу теперь, чтобы он не думал, что я глупый.
Страх потери, закладываясь в детские и даже совсем в младенческие годы (вспомните у Мандельштама: “Еще обиду тянет с блюдца невыспавшееся дитя…”), не отпускает человека всю жизнь.
Вот бабушка в школьной раздевалке пытается пригладить вихры своего внучка. Тот фырчит, раздраженно отворачивается. Понятно, что мальчик опасается прослыть “маменькином сынком” и тем самым поколебать расположение к нему приятелей. Но и бабушка тоже ведет себя робко, неуверенно, словно опасается своего порыва, да так и не пытается его завершить. Она-то чего страшится? А все того же – потери расположения внука и, в конце концов, потери любви.
Вот мать одного из учеников рассказывает мне о непомерных амбициях ребенка. Сначала она купила ему вопреки собственному желанию и представлению о детской жизни мобильник. Купила не потому, что так любит сына, а потому, что опасается ссор с ним. Естественно, после этой вынужденной покупки отношения с сыном глаже не стали. Наоборот, он потребовал