(на первой полосе сообщалось о предстоящей казни «Зодиака») и не ответив на мое приветствие, проворчал:
– Подобное обычно бывает в моих романах! Но там осужденного в последнюю секунду, когда его уже тащат к электрическому стулу, спасают.
Я вспомнила первый роман Квентина Мориарти – «Смерть в музее восковых фигур». Именно в нём арестовывают невиновного, суд приговаривает его к смерти, и только благодаря титанической работе невесты осужденного и частного сыщика, профессора философии, удается отыскать истинного злодея и спасти несчастного от экзекуции.
Завтракали мы молча – говорить было не о чем. Жизнь, как я убедилась уже давно, была не романом, в котором можно, по желанию автора или редактора, изменить печальный финал на «хэппи-энд».
– Он хочет, чтобы мы присутствовали во время приведения приговора в исполнение, – сообщил мне Квентин.
Я знала о последнем желании Джека Тейлора – у него не было ни единого друга, и он не хотел умирать, находясь среди врагов или тех, кто считает его виновным. Отложив булочку, я сказала:
– Я не смогу...
– Конечно же, ты сможешь! – заявил Квентин.
Я знала, что мой шеф умеет быть безапелляционным и частенько не считается с мнением окружающих. За те шесть лет работы у него секретаршей и помощницей я многому научилась. Для Квентина я стала дочерью – ведь его единственная дочь от первого брака умерла несколько лет назад (хотя он никогда не говорил об этом, и я случайно наткнулась на ее фотографию в старом семейном альбоме).
– Не исключено, что губернатор все же решит помиловать Джека, – продолжил Квентин, закуривая сигару.
Сидя в старинном кресле, в домашней вельветовой куртке, он являл собой образец великого писателя, романами которого зачитывались миллионы по всему миру – с ухоженной седой бородкой, проницательными голубыми глазами и знаменитой сигарой, которая стала его неотъемлемым аксессуаром.
– Наверняка этого не произойдет, – вздохнув, возразила я. – Но шеф, вы должн что-то придумать! Вы же – самый известный писатель Америки! Вы создали двадцать два романа и более семидесяти рассказов!
– А также не забывай о четырех пьесах и шести радиопостановках, – горько усмехнулся Квентин. – Но именно это мне и мешает. Мои слова в защиту Джека никто не воспринимает всерьез. Все считают мои выступления прихотью знаменитого детективщика, спутавшего реальность с выдумкой. Или у тебя было видение, Ирина?
Я отрицательно качнула головой.
– В последнее время, шеф, их не было вообще. Как будто кто-то перекрыл кран. Как бы я хотела узнать, кто является истинным «Зодиаком»!
Шеф выпустил в потолок облачко дыма:
– Обещаю тебе, что напишу об истории мистера Тейлора роман. Это – самое меньшее, что я могу сделать для него. Джек невиновен, как мы знаем, однако наше расследование не принесло результата. Ведь так?
Я признала правоту шефа – не доверяя полиции, мы самостоятельно пытались провести расследование,