о том же самом и он думал вот уже несколько дней.
– Не стой на дожде, – сказал Ярослав почти умоляюще.
– А ежели хочу стоять!
– Холодно ведь.
– А раз холодно – сделай мне тепло, ежели ты такой!
Чувствуя, что делает величайшую глупость, на которую он только способен, Ярослав подошел к Забаве, резким движением снял с себя кожаный плотный плащ, которым защищался от дождя, набросил его на девушку, а сам остался в своей дорогой княжеской одежде, вероятно, имея смешной и жалкий вид: стоит под дождем бородатый человек в шитом золотом корзне, в цветных, усыпанных жемчугом сапогах, с драгоценным мечом, с драгоценным же охотничьим ножом на широком поясе, разукрашенном тяжелыми серебряными вещицами.
Однако сначала было у него ощущение одной лишь приятности доброго дела, сначала он в полнейшем забытьи смотрел на девушку, весь отдавшись во власть темного течения страсти, а мысль о себе, чувство неловкости и стыда появились позже, когда позади зафыркали кони, зашлепала в ручейке вода под копытами, раздался отталкивающе знакомый голос Коснятина:
– Пресветлый княже, насилу нашли тебя!
Ярослав повернул к посаднику потемневшее от ненависти лицо. На него смотрели мертвые глаза оленя, переброшенного через луку седла Коснятина. Забава с любопытством переводила взгляд с князя на посадника, ждала, что же будет дальше.
Но в разговор вмешался третий, о котором все забыли. Мохнатый, ничтожный человечек протиснулся между князем и посадником, который силился слезть с коня, но никак не мог высвободиться от тяжелой оленьей туши.
– Так ты князь? – спросил старичок Ярослава. – Почему же не поведал, я бы на колени перед тобой упал. А теперь поздно. Расхотелось.
– Убирайся с глаз, Пенек, – посоветовал ему Коснятин.
– А почему бы я должен уходить, ежели это моя хижина?
– Может, и девка твоя? – Коснятин наконец слез с коня, прилаживая на плечо тушу оленя.
– Моя! А только тебе – дудки! – Пенек выставил мохнатую дулю, издалека показывая ее посаднику.
– Не болтайся под ногами: раздавлю! – прикрикнул на него посадник, неся убитого оленя к князю. – Кланяюсь тебе, княже, этим оленем…
Ярослав понял, что строгость здесь неуместна, нужно было свести все приключение к шутке, поэтому он уступил дорогу, кивнул на Забаву:
– Подари своего оленя девушке.
Посадник, обрадованный тем, что князь не стал отчитывать его за назойливость, за преследование (ибо как иначе можно было объяснить его появление в лесу после того, как Ярослав пожелал ехать на охоту без какого бы то ни было сопровождения), положил оленя к ногам Забавы, поклонился девушке:
– По княжьему велению. Дарим тебе.
– А зачем он мне?
– Княжий подарок, – степенно напомнил Коснятин.
– Бери, глупая девка! – прикрикнул Пенек.
– Князь наш щедрый, – сказал посадник.
– А пускай бы князь и освежевал, – засмеялась Забава.
– Сделают это за нас, – сказал солидно Коснятин.
– А я хочу, чтобы князь, –