тебя к смертной казни, привести в исполнение которую надлежит немедленно! – заявила Эстефания, ее палец лег на спусковой крючок и...
Раздался придушенный крик. Я увидела официанта, стоявшего в дверях, а подле него – столик на колесах с моим заказом. Эстефания на мгновение отвлеклась, и этого мне хватило, чтобы броситься на испаноитальянку. Полы халата распахнулись, и молоденькому официанту наверняка предстала соблазнительная картинка, но мне было не до того. Я повалила Эстефанию на ковер, одной рукой пытаясь вышибить у нее пистолетик, а другой схватив за горло.
Но девица была увертливой, как кошка. Она укусила меня за руку, лягнула в живот, и я полетела на спину. Эстефания, подняв пистолетик, нависла надо мной, целясь из оружия, и я уже распрощалась с жизнью, но внезапно обманутая невеста покачнулась, издала крякающий звук и стала съезжать на бок – над ней возвышался официант с бутылкой белого вина, которую он опустил на голову Эстефании.
Вскочив, я бросила ему:
– Молодец, мальчик. Так ей и надо. Она ведь хотела убить меня! Вызови-ка директора и полицию!
Официант, белый как полотно, бросился прочь, а я подошла к зеркалу, дабы привести себя в порядок. Боже, в каком виде я предстала перед мужчиной! И вдруг я увидела отражение Эстефании – мерзавка поднялась с пола и снова целилась в меня. Раздался выстрел, и зеркало разлетелось на тысячи осколков.
Я отпрыгнула в сторону и залегла за диван, в то время как Эстефания выпустила еще две пули, застрявшие, к большому счастью, в обшивке дивана. Я осторожно выглянула из-за угла – Эстефания возилась с пистолетиком, пытаясь его перезарядить. Поэтому я вынырнула из-за дивана, схватила со столика изящную фарфоровую лампу в виде обнаженной женщины и бросилась с ней на Эстефанию. Испаноитальянка увидела меня слишком поздно, поэтому не успела оказать сопротивления, а я пару раз долбанула ее по черепу лампой, при этом расколовшейся.
Эстефания снова опустилась на пол, но на сей раз я тотчас отобрала у нее пистолетик и двинула остатками лампы по голове еще раз – так, на всякий пожарный, чтобы она опять не воскресла, как в дешевом триллере.
Но тут появился официант в сопровождении команды поддержки – директора, менеджера, двух дюжих охранников и так далее, и тому подобное. Я в изнеможении опустилась в кресло и потребовала себе что-то прохладительное и многоградусное. Директор стал выплясывать около меня, принося извинения, а охранники скрутили Эстефанию и поволокли ее к выходу.
– Мадемуазель Винокурофф, я тотчас распоряжусь подготовить для вас президентский номер. Разумеется, за счет отеля, – жужжал мне на ухо директор. – Только прошу вас сохранить этот пренеприятный инцидент в тайне.
Я, попивая мартини, только кивала головой. Президентский люкс так президентский люкс. Мне ведь придется задержаться в Бертране еще на некоторое время, до вынесения приговора судом присяжных.
Мы пришли к соглашению, что оповещать общественность о случившемся не имеет смысла. В конце концов, это было и не в моих интересах, поскольку моя персона и так была в