ухмыляясь, доложил дневальный. – Это вилы, Толик, конкретные вилы…
Встретивший меня в канцелярии командир учебной роты мой радостный доклад о прибытии для дальнейшего прохождения мук слушать не пожелал, а, сняв свою шинель с вешалки, коротко и смиренно промолвил:
– Пойдем!
И вскоре, обогнув корпус казармы, мы вошли в примыкавшее к КПП приземистое здание штаба конвойной дивизии, на чьей территории располагалась наша учебка и командиру которой, генералу-майору, мы были подведомственны.
К моему немалому удивлению, после краткого доклада адъютанта мы удостоились чести быть принятыми не кем-либо из штабного начальства, а именно что самим сиятельным генералом.
Вернее, такого исключительного счастья удостоился я, капитану было предписано обождать в приемной.
– Ах, вот ты каков, сукин сын! – заметил генерал, привстав из-за стола и глядя на меня с трудно скрываемым негодованием. – Ну, давай… расскажи, чем недоволен. А то как-то странно: заместитель министра в курсе того, что в дивизии происходит, а я вроде как… китайский наблюдатель.
Я моментально смекнул, в чем дело, и подобрался, как при схватке с опасным и безжалостным противником.
– Вы имеете в виду Василия Константиновича? – спросил я с высокомерной небрежностью.
Генерал удивленно вскинул брови.
– Именно…
– Да, он интересовался бытом, уровнем нашей подготовки…
– И что вы ответили? Что ваша учебная рота – воплощение Освенцима?
– Ничего подобного. Я не скрывал: условия у нас жесткие, однако лишь в таких… обстоятельствах может закалиться настоящий советский воин. Он мне, правда, возразил, что нагрузки чрезмерно велики, но я сказал, что у нас не было даже случая простуды…
– Только сотрясение мозга, – изрек командир дивизии.
– Я овладевал брусьями…
– Ну ты и фрукт! – Генерал кинжальным взором впился в мои честные серые глаза, но, не обнаружив в них ничего, кроме доброжелательной невозмутимости, нервно заходил по кабинету.
Я находился в расслабленном варианте стойки «смирно», искоса поглядывая на пешие маневры главы нашего высшего командного состава.
– Ты с ним познакомился в госпитале? – последовал резкий и нервный вопрос.
– Так точно.
– В адъютанты к себе он тебя, случаем, не приглашал? – произнес генерал с издевочкой.
– Нет, – спокойно ответил я. – Просто оставил свои телефоны, сказал: если что, звони…
– Если – что?.. – вкрадчиво переспросил генерал.
– Честно? – с грубым напором спросил я.
– Ну… честно, – произнес военачальник, от напора опешивши.
– Предлагалось служить в Москве. – Я надолго задержал в груди воздух.
– Так…
Молчание.
– Где именно? – взволнованно спросил генерал.
– Я пока не определился с решением в принципе, – ответил я вдумчивым тоном идиота. – Концептуально, как говорится.
– Пшел вон, – процедил генерал растерянно.
Вызванный к нему следом