в прибойную волну… В это время на берегу появился новый персонаж, какой-то мужик круглолицый, раскосый, рыжеватый, плечистый, с брюшком, кривоногий. Улыбнулся мне.
– Здорова!
– Здравствуйте, – ответил я.
За ним шел и Герман. Увидел меня с намыленными щеками, кивнул, посмеиваясь.
– Чё-о, а? Уже раздумали?
Я не ответил. А раскосый у него спросил, чё, мол, ага?
– Полярники, – ответил Герман, и тот рассмеялся, хотя явно ничего не понял.
А может, знал про нас? Но Герман?.. Значит, он шутил, соглашаясь переправить нас на тот берег? Или как?..
Герман помог стащить моторку в воду, развернуть ее носом навстречу волнам; раскосый сел, Герман с силой толкнул, и лодка, плюхая носом, закачалась, поплыла; раскосый опустил хвост мотора, дернул за шнур, и тот заревел. Герман поднял обе руки в прощальном благодарственном жесте. Раскосый что-то крикнул в ответ, и лодка пошла рассекать волны. Я побыстрее добрился, ополоснул лицо и пошел в мастерскую, испытывая злость и… радость; да, затаенную радость. Ну, понятно отчего. Раз этот рыжеватый мужик, явно наполовину эвенк, уплыл, значит… значит, та, которую он привез, осталась. Но, войдя в кельню, я постарался выглядеть только раздосадованным.
– Валер! По-моему, над нами издеваются!..
Он взглянул на меня. Его лицо было непривычно светлым. Значит, и мое, подумал я.
– Кто?
Я подумал и ответил:
– Все.
Валерка сказал, что смеется тот, кто смеется последним, еще посмотрим, еще они будут удивляться и завидовать, когда по льду мы приедем сюда на санях в унтах и дохах. Я попросил уточнить, кем будут запряжены сани (неужели и на том берегу придется упражняться с литовкой, а не винтовкой?). Оленями, успокоил меня Валерка. А, ну это другое дело, подумал я. Но поделился опасениями насчет Германа. Вдруг он нас предаст, как предали пираты Спартака? Валерка задумался. Ну, найдем еще кого-нибудь, вот хотя бы этого полуэвенка зафрахтуем.
Мы разговаривали, курили, готовили ужин, все вроде было как прежде… Но что-то такое изменилось в Валерке. Он говорил напряженно. И слушал меня вполуха. Да, все его внимание было направлено на что-то другое. Я это сразу уловил. Вот так-то. Стоило появиться здесь какой-то незнакомке, как… что? Ну, в общем, еще ничего такого. Но первые признаки дезертирства налицо. На лице.
Да и на моем.
– О, хлопцы никак на танцы собрались?! – воскликнул Толик Д., увидев нас.
– Да-а… надоело, чешется, – небрежно ответил Валерка.
– М-м. – Толик понимающе кивал.
Мы сразу обратили внимание, что и он принарядился, надел чистую новую тельняшку взамен драной и такой грязной, что все полосы на ней сгладились.
– У тебя, оказывается, две тельняшки? – спросил Валерка. Он мечтал о такой же. И я бы не отказался.
– Да, а чё?
– Буржуин.
– Не задарю, не просите, – отрезал Толик.
Вскоре показался и второй Толик с тщательно расчесанными белокурыми волосами, в лесниковском