мало на Москве». Ярополк отправился «к дружине Переяславлю», а Михалко, не слушая ростовцев, поехал во Владимир. Москва здесь рисуется как перекресток, от которого можно было держать путь и в Ростов, на север, и во Владимир, на северо-восток. Внутренние пути Суздальской Руси сходились в Москве в один путь, шедший на юг, в Черниговскую землю. Через год Михалко, выбитый из Владимира, опять идет из Чернигова на север по зову владимирцев. Навстречу ему выходят и владимирцы, его друзья, и племянник Ярополк – его враг. Первые хотят его встретить и охранить, второй желает не допустить его в занятую Ростиславичами землю. При разных целях враги спешат в один и тот же пункт – в Москву. Очевидно, в данном случае встречать Михалка всего удобнее было на границе княжества, с какой бы целью его ни встречали. Когда наконец Михалко и брат его Всеволод укрепились прочно во Владимире, князь черниговский Святослав Всеволодович, отправил к ним их жен, «приставя к ним сына своего Олга проводити их до Москвы». Проводив княгинь, Олег вернулся «во свою волость в Лопасну». Здесь опять не требует доказательств пограничное положение Москвы: княгинь проводили до первого пункта владений их мужей. Все приведенные указания относятся к 1175–1176 годам. Не менее любопытен и позднейший факт. Князь Всеволод Юрьевич, затеяв в 1207 (6715) году поход на юг, на Ольговичей («хочю поити к Чернигову», – говорил он), послал в Новгород, требуя, чтобы сын его Константин послушался и «дождася отца на Москве». На Москву пришел и сам Всеволод и, соединясь там со своими сыновьями, «поиде с Москвы... и придоша до Окы», которая была тогда вне пределов Суздальского княжества. В этом случае Москва ясно представляется последним, самым южным городом во владениях Всеволода, откуда князь прямо вступает в чужую землю, во владения черниговских князей. Пограничное положение Москвы, естественно, должно было обратить ее на этот раз в сборное место дружин Всеволода, в операционный базис предпринятого похода.
Но не только по отношению к Черниговской земле Москва играла роль пограничного города: с тем же самым значением являлась она иногда и в отношениях Суздальской и Рязанской земель. В 1177 (6685) году князь рязанский Глеб, нападая на владения Всеволода, обратился именно на Москву, как это указано выше. То же повторилось и в 1208 (6716) году: рязанские князья «начаста воевати волость Всеволожю великого князя около Москвы». Москва по отношению к Рязани представляется нам первым доступным для рязанцев пунктом Суздальской земли, к которому у них был удобный путь по Москве-реке. Этим путем так или иначе воспользовались и татары Батя, пришедшие из Рязанской земли, от Коломны, прежде всего к Москве.
Итак, следуя по летописям за первыми судьбами Москвы, мы прежде всего встречаем ее имя в рассказах о военных событиях эпохи. Москва – пункт, в котором встречают друзей и отражают врагов, идущих с юга. Москва – пункт, на который прежде всего нападают враги суздальско-владимирских князей. Москва, наконец, – исходный пункт военных операций суздальско-владимирского