Орлов почесал затылок. – Вот это производительность! Один и тот же киллер отправил на тот свет двух человек с разницей в сутки. Причем находящихся друг от друга почти в трех десятках километров. Дела… Тогда я даже не представляю себе, каковы могут быть мотивы этих двух убийств.
– А почему ты считаешь, что действовал один убийца? – Стас с некоторым вызовом посмотрел на него, опершись руками о колени. – А что, если это или какая-то банда или секта? Почему бы нет? Надо проверять областные и городские сводки за всю эту неделю. Может, подобных случаев уже чуть ли не десяток, а на происходящее обратили внимание только потому, что среди убитых оказался банкир. Кстати, время его смерти и обстоятельства происшедшего установлены?
– Вот, изучайте… – Петр протянул тоненький скоросшиватель. – Тут вся исходная документация.
– Что-то наработали жиденько… – Взвесив на руке скоросшиватель, Лев раскрыл его и углубился в изучение подшитых документов. – Так, что тут у нас? Протоколы, справки, акты экспертизы… Ну-ка, ну-ка… Значит, орудие убийства здесь тоже не найдено. Предположительно – полированный, заточенный металлический стержень слегка конической формы длиной около ста двадцати миллиметров. Скорее всего, стержень несколько изогнут, его толщина у основания около семи миллиметров…
– Что-то это мне напоминает!.. – Стас на мгновение задумался. – А! Точно! Зуб от вил. Занятный вариант… Это что же, если булыжник – оружие пролетариата, то колхозные вилы – последний писк киллерской моды?
– Да, действительно, довольно странный выбор орудия убийства… – Петр бросил окурок в пепельницу. – И в самом деле отдает какой-то ритуальщиной. Вы на всякий случай проверьте и эту версию.
– А мы что, уже дали согласие начать расследование по этому происшествию? – Стас искоса воззрился на Орлова. – По-моему, речи об этом пока еще не было.
– Было – не было… – устало отмахнулся тот. – Думаю, это в обсуждении не нуждается. Приказ отдан оттуда! – Петр ткнул пальцем в потолок.
– Интересный момент! – Не слушая их, Лев продолжал изучать документы. – На месте убийства вообще не найдено каких-либо следов или улик. Ничего! Ни отпечатков пальцев, ни следов обуви, ни волоска, ни ниточки. Единственное, что дает повод к размышлению, – открытое окно спальни. Но она на втором этаже, а ни на подоконнике, ни на наружной стене тоже никаких следов.
– Значит, можно снимать очередную серию детского боевика «Карлсон разбушевался», – хохотнул Стас. – А ты говоришь, «не глухарь»… Ну, вот за что тут зацепиться? Ситуация – как бильярдный шар: ни сучка, ни задоринки.
– А вот на то вы и опера, чтобы суметь найти и «сучок», и «задоринку», – Орлов изобразил внушительный жест рукой. – Дерзайте!
– Ну что, пошли, подерзаем?… – Потянувшись, с едкой ухмылкой Стас покосился в сторону Гурова и поднялся с кресла. – В смысле, проявим должную, так сказать, смекалку и инициативу.
– Да пошли уж… – Лев тоже поднялся и, небрежно помахав Орлову рукой, направился