Бойко? Любовница? Родственница? Спонсор? Интересно, они согласовали такую линию поведения? Если так, то это очень глупо. Нельзя таким образом заставить адвоката работать. Можно, конечно, прижать ее к стенке и вынудить сидеть на слушаниях, но заставить против воли защищать, причем защищать эффективно, произносить пламенные речи, обязать просто невозможно. Да и что скажут они, если она просто не явится на заседание?
Поразмыслив хорошенько, Елизавета все же решила пойти в суд. Раздражать судью было неразумно. Кроме того, у нее будет замечательная возможность увидеть Виталия и сообщить ему, что она обо всем этом думает. Дубровская взглянула на часы. Было уже начало четвертого, и если она собиралась переговорить с обвиняемым еще до начала процесса, ей следовало поторопиться. На всякий случай она сунула в сумку пакет с деньгами. Быть может, ей удастся увидеть эту девицу в суде. Хотя это было маловероятно. Предварительное слушание по всем правилам проводилось в закрытом судебном заседании. Вход в зал для родственников, знакомых и просто зевак был невозможен. Но если она встретит девушку в коридоре... Стоп! Как она ее узнает? У Дубровской не было особых примет, кроме того, что ее доверительница была молода, хороша собой и еще... Еще она любила духи с нотками лаванды. Глубокий, волнующий аромат был еле различим в глубине разорванного пакета...
Областной суд встретил Елизавету гулкой тишиной коридоров. Поднявшись в канцелярию суда по широкой мраморной лестнице, она предъявила адвокатское удостоверение и попросила о встрече со своим подзащитным. Молоденькая девочка-секретарь рассмотрела ее без особого интереса и велела следовать за ней. Они прошли по темной, без единого оконца лестнице, не такой парадной, как та, которая предназначалась для посетителей. Здесь водили заключенных, поэтому внешние изыски были совершенно необязательны. Они долго спускались вниз, в подвальное помещение, пока не оказались перед металлической массивной дверью с глазком. Их впустили после первого же звонка.
– Адвокат к Бойко! – звучно отрапортовала девица и, повернувшись к Елизавете, попросила: – Пожалуйста, недолго. Заседание начнется ровно в четыре. У вас пятнадцать минут.
Что можно сделать или сказать за пятнадцать минут? Хорошенько отчитать Бойко? Швырнуть деньги? И то, и другое было неразумно. Поэтому Елизавета, вдохнув полную грудь воздуха и едва не поперхнувшись вонью, смело двинулась по проходу между рядами зарешеченных боксов. В них уже было полно заключенных. Был конец рабочего дня, и многие подсудимые после процесса дожидались момента, когда их отправят по следственным изоляторам. В помещении стоял гул множества голосов и смрад от обилия плохо мытых тел и дешевого курева. То тут, то там раздавались нагловатые возгласы. Заключенные, одуревшие от тоски по женщинам, встречали ее появление бурным восторгом.
– О, детка! Ты случайно не ко мне?
– Интересно, сколько стоит такой адвокат?
– Цыпа, черкни телефончик!
Дубровская, сжав зубы, пробиралась вперед, пытаясь отыскать среди заключенных знакомое