и не сгнила, тебе приходится постоянно жрать. Но не тревожься, князь. Вернув себе княжеский трон, ты сможешь жрать столько, сколько захочешь. Свинина, говядина, птица… И тебе больше не придется рыскать по лесу и ловить оленей, крыс и кроликов.
Добровол слушал ее молча, и глаза его пылали злобным голодным огнем.
– И не забывай, что ты бессмертен, – продолжила старуха. – Никто и ничего не сможет тебе сделать. А сила твоя такова, что ты одним ударом лапы сможешь снести голову любому богатырю!
Добровол отвел от ведьмы взгляд и посмотрел на свою руку. Куски склеенной плоти слегка отстали друг от друга. Живот свело судорогой. Проклятая ведьма сладкими речами вновь распалила его голод.
Князь Добровол провел страшной рукой по безобразному, слепленному из лоснящихся заплат лицу.
– Я могу рассыпаться в любой момент, – прохрипел он. – Посмотри на меня, ведьма! Разве меня можно назвать живым?
– Ты гораздо живее любого кишеньского упыря.
– Но не живее самого поганенького из людей! Верни мне мою жизнь, ведьма! Сделай меня прежним! Отдай мне мое живое сердце!
Мамелфа посмотрела на склеенного из кусков мяса и кожи урода мрачным, насмешливым взглядом.
– Спохватился! – презрительно выговорила она. – Твоего живого сердца давно нет. Или ты не слышал, что лесная ведьма Мамелфа питается человеческими сердцами?
Добровол изумленно выкатил на старуху глаза.
– Ты что, сожрала его?
– А ты как думал! – Старуха мерзко захихикала.
– Убью! – прорычал Добровол и бросился на ведьму, однако споткнулся об камень и растянулся на траве.
Немного полежав неподвижно, Добровол снова зашевелился, нашарил в траве отвалившуюся челюсть, кое-как приладил ее на место и сел на траве.
– Что ж мне теперь делать? – горестно проговорил он. – Как справиться с сей бедой?
– Разожги большой костер и прыгни в него, – посоветовала Мамелфа. Это будет красивая смерть. Но гляди, ты должен сгореть целиком, до самого последнего кусочка. Если останется рука – она продолжит жить, даже если остальное тело превратится в пепел.
– Не того я хотел, когда испрашивал для себя вечную жизнь, ведьма, – со вздохом проговорил князь. – Значит, мне никогда уже не стать прежним?
– Никогда, – отрезала старуха. – Если только…
Лесная ведьма интригующе замолчала, и князь резко и нетерпеливо подался вперед.
– Если только – что?
Мамелфа прищурила слезящиеся старушечьи глазки и сказала:
– Есть один способ. Но труден тот способ чрезмерно.
– Говори! – потребовал князь.
– Ты должен найти того, кто сотворил с тобой такое, и съесть его сердце.
– Съесть?
Ведьма кивнула.
– Да, съесть! Сожрать! Слопать!.. Но главное – сердце это должно быть еще живым!
– И тогда я стану прежним? И перестану рассыпаться на куски?
Ведьма мерзко улыбнулась своими запавшими, тонкими губами.
– Да, князь,