кружил по микрорайону – без толку. Явилась Алиса в три часа под сильным кайфом, платье порвано, в грязи и крови. Была кровь и на ногах. Иван Петрович попытался узнать, что произошло? В ответ услышал истерический хохот, перешедший в рыдание. А потом Алиса уснула, прямо на кухне, как побитая собака, забившаяся в угол.
Розин отнес дочь в ее комнату, раздел. Трусов на Алисе не было, и тогда Ивану Петровичу стало ясно, что его дочь изнасиловали. Или она сама легла под какого-нибудь дружка-наркомана. В общем, стала женщиной в шестнадцать лет. Подумал тогда – лишь бы не забеременела. А то будет весело. Ни семьи, ни мужа, сама наркоманка, да еще принесет в дом спиногрыза-уродца. Разбудил дочь в семь часов, пока та еще могла что-то соображать. Спросил, где была, с кем переспала? Алиса неожиданно резко ответила – не твое, мол, дело, папаша! И попросила, вернее потребовала – лучше бабки дай, провериться. Не хотела ребенка. Он дал ей денег, а она опять никакая заявилась ночью. И на все вопросы отца отвечала неестественным хохотом. Он осмотрел ее руки. На сгибах локтей следы от уколов. Значит, подсела на иглу. Розин не знал, что делать. У кого просить помощи и мог ли кто помочь ему? Оказалось, что мог. Тот же следователь Кубаев, который год спустя после освобождения Розина неожиданно явился под вечер домой к бывшему подследственному. Розин до сих пор в мельчайших подробностях помнил тот приход следователя и разговор с ним, словно все было вчера. Иван Петрович сидел на кухне, как всегда ожидая дочь. И когда в дверь позвонили, рванулся в прихожую. Распахнул дверь.
– Явилась, сучка подзабор… – воскликнул он и осекся, увидев Кубаева.
Тот удивленно спросил:
– Кого это ты так ласково встретить выскочил?
Не меньше удивился и Розин:
– Вы?
– Я. Так на кого лаешься, Розин?
– Думал, дочь вернулась.
– Так. Похоже, у тебя проблемы. Может, пройдем в дом, с глаз посторонних?
– Да, да, конечно, проходите!
Не разувшись, Кубаев прошел на кухню. Присел за стол, взглянул на Розина:
– Ну и что за проблемы, Иван Петрович?
Пришлось рассказать следователю о поведении дочери. Тот, выслушав, неожиданно резко спросил:
– Почему ты не пришел ко мне, как только заметил, что дочь употребляет наркоту?
– Но я даже не подумал об этом! Да и какое вам дело до проблем моей дочери?
– Дурак. Есть дело! Но, ладно, теперь об этом говорить бесполезно. Но то, что Алиса сидит на игле, плохо. Очень плохо. Придется принимать меры.
Розин поинтересовался:
– А что, ее можно вылечить?
– Посмотрим! Когда она обычно возвращается с гулянок?
– По-разному. Когда ночью, когда под утро.
– И постоянно под кафом?
– Да.
– Понятно! Но сейчас речь не о ней. Надеюсь, ты не забыл про свой долг?
– Такое не забывается!
– Правильно. Год тебя не трогали – оказывается, напрасно; но кто знал, что дочь слетит с катушек?