двойная дверь. Рядом – синяя табличка, по которой расползались тараканы неразличимых букв.
– Что там написано? Видит кто-нибудь? – спросил Сашка.
– Там написано: ШНыр!
Сашка обернулся. С ним рядом стоял человек по имени Рина и щурился на солнце.
– Ты что, отсюда видишь? Ну и зрение!
– Да не, не вижу. Я их раньше читала, – признала она со вздохом.
– Как читала?
– Ну я, в общем-то, сама отсюда. Велели встретить, проводить и ничего не объяснять. Такие дела. – Рина виновато пожала плечами, и Сашка понял: ей и самой это задание не особо нравилось.
Сашка запоздало сообразил, что в маршрутке она сидела тише всех и не паниковала.
– Так это ты нас сюда затащила? Удушу! – завопил Макар и кинулся на Рину.
Сашка поймал его сгибом руки за шею, попутно обнаружив, что все уже выбрались наружу.
– Утихни! – велел он и спросил у Рины: – Чего дальше? Куда нам теперь?
Рина посмотрела вначале на солнце, а потом на телефон, проверяя, не отстает ли солнце от часов в телефоне.
– Ну пошли! Нас ждут! – сказала она и, повернувшись, направилась к ШНыру.
Переглядываясь, остальные последовали за ней.
– Только не я! Я не пойду! – сказала Фреда и, обогнав всех, пошла первой.
Алиса шагала, с удовольствием наступая на проросшие между плитами головки желтых цветов. Если где-то цветка не было, она специально делала зигзаг, чтобы раздавить цветок в другом месте.
– Если эту подсадную тоже считать, то нас десять, – заявила она.
– Ну и ча? – озадачился Макар.
– А нича! – передразнила Алиса и с вызовом звякнула смертными жетонами.
Конец августа – начало сентября
Глава 3
ТРИ ЖЕЛАНИЯ
Очень трудно любить того, кто близко. Просто любить того, кто далеко. Допустим, я люблю писателя Чехова, но, живи мы с ним в одном доме, меня бы раздражало, как он смеется, булькает чаем или бросает на полировку мокрую ложку. То есть пока я не научился терпеть кого-то вблизи, нет смысла говорить, что я кого-то люблю.
Круглолицый человек средних лет, ожидавший Гая на борту «Гоморры», был так бодр и деловит, что облаченному в растянутый свитерок и парусиновые брюки Гаю на мгновение захотелось заточить себя в полосатый костюм и побриться.
– О, Гай! – сказал он, вскакивая. – Нет-нет! Я знаю, что вы чудовищно заняты! Мне хватит нескольких минут!
Гай, не глядя, сел. Он знал, что Некалаев успеет придвинуть стул. Причем не только ему, но и толстяку Тиллю. Тридцать шагов от лифта, пять ступенек – а Тилль уже задыхается.
– Меня удивил ваш звонок, – сказал Гай. – И глупая таинственность раздражает. С чего вы решили, что я обязательно куплю у вас то, что вы предлагаете? И, кстати, что именно?
Бодрый человек успокаивающе заулыбался и развел руками, показывая, что все ответы даст в свое время. Потом достал твердый четырехугольник