шею, пытаясь разглядеть воющего пса, но, кроме серых веток, в чернильной мгле ничего не увидел. Тогда он дернул за ручку раму и попытался ее открыть.
– Не надо! – предупреждающе крикнул Артур. – А то пепел из камина по всей комнате полетит.
Филипп разочарованно опустил руку.
– Жаль, не видно. Так какой породы, говоришь? Взрослую уже взяли, решили не заморачиваться со щенком?
– Да нет никакой собаки. Ты же знаешь, Лидия терпеть не может животных в доме.
– Что, совсем никаких? – Филипп вытаращил глаза. – Ну и зря. Не устану это повторять. Ваш дом на отшибе стоит, и лес рядом, – лакомый кусок для маргиналов. А с собакой было бы гораздо спокойней.
Артур устало покачал головой:
– Бесполезно, я даже разговоров на эту тему не завожу. Она злиться начинает.
Оба замолчали, прислушиваясь к собачьему вою, несущемуся со всех сторон.
– Что-то они сегодня не на шутку разошлись.
– Да, странно.
– А вот скажи-ка, – вдруг без всякого перехода начал Филипп, – нравится ли тебе тихая семейная жизнь? Каждый день одно и то же, одно и то же. Скукота.
– Не замечал.
– Значит, ты особенный, мне вот совместная жизнь быстро надоедает. Потому я и не женат. Хотя, не скрою, две попытки окольцеваться были: первый раз бросили меня, второй раз ушел я сам.
– Уж чем-чем, а скукой наш брак не отмечен. И потом, не сочти за занудство, но каждому свое. Кому и уксус сладкий, а кому и халва горькая.
– Могу поспорить.
Возможно, Филиппу вполне удалось бы переспорить Артура, но сделать это он не успел. На пороге гостиной возникла Лидия под руку с тоненькой хрупкой девушкой.
– А вот и мы! Знакомьтесь, это – Эка.
– Что, вот так прям – Эка? Как собака?
– Филипп! Не смейте задирать моих гостей! – Лидия грозно сдвинула брови и погрозила ему пальчиком.
Девушка же, похоже, ничуть не смутилась. Она встряхнула черными густыми кудряшками и засмеялась, обнажив ровные белые зубы:
– Что вы, я не обижаюсь. Даже забавно.
– Хм, забавно ей, – фыркнул Филипп. – А полное имя-то какое? Мама с папой как нарекли?
– Эрикой. Но все-таки лучше – Эка. Мне так комфортнее.
Филипп наклонился и, ухватив стул за ножку, с грохотом проволок его по паркету, придвигая к себе.
– Садитесь, Эка, поближе. Будете исповедоваться.
Она растерянно моргнула и не стронулась с места.
– Не обращайте внимания, – подбадривающе улыбнулся ей Артур. – Филипп иногда бывает страшным занудой. Но в целом он весьма обаятельный человек.
Эрика опять рассмеялась и так мило смутилась, что стала похожа на ребенка. А может быть, этому способствовал ее не слишком высокий рост и свежий цвет лица. В глазах – больших, шоколадно-темных, замешательство вдруг сменилось озарением. Она всплеснула руками, и браслеты на ее тонких запястьях сухо щелкнули.
– Ох, я и растяпа! Лидия, я же тебе подарок принесла! А уже и забыла.
Она быстро расстегнула сумку и достала оттуда