замуж выходят. Уже… подготовленные.
– Да, ну тебя! Страшно и не понятно всё это.
– Чего страшного? А презервативы на что? – Люба широко раскрыла глаза.– Ирка, но ты красивая, без базара. Так взяла бы тебя и задушила. Нет, не по злобе. Просто, от удовольствия.
– Мне всё равно, красавица я или нет. Мой дедушка Архип говорил, что главное быть здоровой и счастливой, и немного… умной.
– Оно правильно. Это так. Но только ты не ври! Никогда не вешай лапшу на уши старшим. Говорить неправду очень не хорошо. Тебе не всё равно. Просто ты ещё ничего не знаешь… Боишься. А стакан водки жахнешь или «пяточку» выкуришь, всё до фонаря будет.
Попутчица Иры ещё что-то долго и взахлёб рассказывала о своей интересной и, как казалось ей, необычной жизни. Но Татану уже почти её не слушала. Она погружалась в сон. И виделось ей, что летит она над заснеженной землёй, как птица. А внизу стоит её дед, держит в левой руке свою шапчонку, прижав её к груди, а правой машет ей снизу, с земли.
В Хабаровском аэропорту Ирину, конечно же, никто не встретил. Не было у неё, пригожей и красивой, даже нормальных знакомых на белом свете. Одна. Неприкаянна. Зато её попутчицу Любу встретили сразу трое смуглых парней. Не просто встретили, а каждый норовил принародно, как можно, ближе прижать эту юную и пышную даму к своему телу.
Люба игриво помахала рукой Ирине. Парни обратили внимание на Ирину. Трудно было не сделать этого. Один из них жестом пригласил Татану в свою компанию. Но девушка демонстративно отвернулась от них и сразу направилась к билетной кассе.
Можно сказать, произошло почти чудо. Вернее, стечение обстоятельств. Ирине удалось пересесть на нужный, как говорится, авиационный борт буквально через двадцать минут. Повезло. Но ей-то сейчас было без разницы, когда улетать в незнакомые края: через час или даже через сутки. Татану, по большому счёту, никуда не торопилась.
С борта самолёта «Ан-2» можно было увидеть, от горизонта до горизонта, только высокие горы, обросшие высокими соснами и кедрами. Сплошная необозримая тайга. Но если кто-то наивно считает, что это край нехоженых троп, то он заблуждается. Всё и везде на этой Земле уже прошёл Человек, из конца в конец. Всё ему ведомо, везде он побывал, даже там, где и не следовало ему находиться, совать свой нос.
Но все пути, даже самые тяжёлые, когда-нибудь, да кончаются. Наконец-то, Ирина прилетала в глухой таёжный посёлок золотодобытчиков Заметный, на прииск "Вербинский". Здесь находилось и управление основного предприятия. Но пошла она не в гостиницу, а в дом к Залихватову, тому самому, о котором рассказывал её покойный дед. Не просто так говорил, а самыми добрыми словами отзывался об этом человеке.
С замиранием сердца она стояла у калитки, за которой стоял добротный дом-пятистенка. Она, закусив губу, долго раздумывала и решала, как же поступить.
Мимо проходил мужчина лет тридцати-пяти сорока, в телогрейке, в шапке-вязанке. Он по-простецки ей сказал:
– Чего девушка стоишь у калитки? Гриша дома, я знаю. У них