о друге. Этого феномена он так и не смог понять. Так вот, другая называла себя Мисси. Она появлялась ненадолго, и внешне ее обнаружить было невозможно. Появлялась она, когда рядом были мухи. Достаточно было всего одной, чтобы вперёд выступила Мисси. Миссис Ольпенг продолжала делать свою работу в эти моменты, но приоритеты ее менялись самым чудовищным образом. Она слюнявила подушечку пальца и ставила мокрое пятнышко на лакированную поверхность стола. Когда пятнышко высыхало, она ставила его снова. Мисси могла делать это часами. Обычно Мисси убиралась вместе с мухой, но бывало, что ее терпение вознаграждалось, и тогда муха садилась на стол, подбегала к мокрому пятнышку и опускала в него свой хоботок. Когда насекомое сгибало передние лапки, чтобы поудобнее устроиться, Мисси точным движением опускала палец. Она давила муху пальцем, с хрустом расплющивая ее о стол, а ее тело сотрясал мощный оргазм. После этого Мисси растворялась, а ее место занимала миссис Ольпенг, чтобы с отстранённым видом вытереть со стола останки насекомого.
«Вот так-то и сходят с ума» – подумал Джонни. Он заехал в городскую черту, и шум мегаполиса немного отвлёк его от самокопания.
Когда он приехал домой, Сьюзи вела в сети бурную переписку с подругой.
– О, привет дорогой! Я уже думала, мне придётся пить вино в одиночестве. – Она надула губки и приобняла его за шею. – Давай, приведи себя в порядок и возвращайся за стол.
Джонни отправился в душевую. Подставив лицо под горячую воду, он устало вздохнул. Нужно было раньше с ней расстаться. Вечно он все усложняет.
Он не удивился, что она приготовила ужин, а ведь у Сьюзи не было привычки заниматься стряпней. Чего не сделаешь, чтобы заглушить чувство вины. Уже с порога он знал, что подруга завела интрижку на стороне.
Ему уже приходилось проходить через такую ситуацию. Вообще, Джонни не был ревнивцем и считал, что каждый волен делать то, что считает нужным, если это не вредит другим. Он тогда сразу выдал своей девушке все, что думает по этому поводу, что готов забыть измену, а она клялась, что все вышло случайно и что очень сожалеет. Но у них ничего не получилось. Во время секса она вспоминала свою измену, он чувствовал себя участником какой-то оргии, где он исполнял явно второстепенную роль. Джонни и сейчас чувствовал, как его сравнивают. Это было неприятно, задевало его самолюбие. И главное, он больше не был единственным. Все ещё особенным, классным, желанным… элементом коллекции.
Он не сказал ей ни слова. Решив заодно проверить, на что способен, молча «уговорил» ее собрать вещи и уехать с ощущением того, что все кончено. Его огорчало, что он не особенно расстроился – ведь ему иногда казалось, что у них все по-настоящему. Но сердце не обманешь, а сердце говорило, что и терять особенно было нечего.
Два дня быстро пролетели в плодотворной работе. Джонни раскидал накопившиеся дела, набрал массу удаленной работы, сослался на то, что ему нужно посетить родителей, и вылетел в Мэдфорд.
Добрались они довольно быстро. Народу в этой части округа проживало совсем немного, гористая местность