плечо лук смотрелся как оружие, которым часто и умело пользовались, но в колчане рядом с ним осталось лишь три стрелы.
Постепенно у юноши выработался определенный ритм движения. Он бежал рысцой, останавливался, чтобы оглянуться, пробегал еще немного, переходил на быстрый шаг и, не замедляя хода, снова оглядывался.
По его расчетам – а он знал, что запросто мог и ошибиться, – выходило, что у него до сих пор на одного активного врага больше, чем стрел в колчане. Разумеется, единственный способ абсолютно точно узнать число противников – позволить им себя поймать. Вполне вероятно, что это им удастся. Они все еще движутся верхом и уже давно догнали бы его, но засады, устроенные им на протяжении всех этих двадцати километров, внушили уцелевшим определенную осторожность. А эти горные плато выглядели удачным местом для засады – предательски открытые, но изрезанные лощинами и со сглаженными ветрами холмами и гигантскими валунами, создававшими впечатление, будто их играючи расшвырял какой-нибудь бог.
К этому времени, имея двадцать километров на размышления, юноша уже не сомневался в том, кто именно его преследует. Это наверняка агенты Синего храма. Если бы за ним гнались просто солдаты, то они уже давно бы отстали. Любой обычный патруль из армии Темного короля сейчас или вернулся бы в лагерь и доложил о победе, или отправился бы дальше выполнять первоначальный приказ. Они не стали бы рисковать своими шкурами, преследуя единственного уцелевшего, особенно столь демонстративно опасного, как он, и к тому же на столь коварной местности.
Нет, преследователи точно знают, за кем гонятся. Им известно, что юноша сделал четыре года назад. И столь же несомненно, что они заключили контракт с Синим храмом, обязавшись привезти его голову.
В редкие моменты отдыха юноша начинал гадать, не пустились ли они и на поиски Бена, его друга и компаньона по событиям четырехлетней давности. Может, они его уже нашли? Но сейчас он Бену ничем не мог помочь.
Бегство привело юношу к краю очередной лощины, пересекающей ему путь. Слева от того места, где он остановился, борозда в земле резко углублялась, превращаясь в настоящий извилистый каньон, тянущийся на восток, где, скорее всего, тот сливался с большим каньоном, который беглец время от времени уже замечал в отдалении. Справа расщелина постепенно мелела. Так что если он намерен ее пересечь, то двигаться следует именно в том направлении.
Оттуда, где он стоял, местность по другую сторону лощины выглядела еще более плоской, чем равнина, которую он только что пересек, что, разумеется, давало всадникам большое преимущество. Если он не станет перебираться на ту сторону, то ему придется спуститься в лощину и двигаться вдоль нее. Он видел, что в лощине, по мере ее углубления, появляются укрытия, образованные отдельно стоящими скалами и самими извилистыми стенами. Если он направится туда, то будет двигаться под уклон и поэтому сможет идти быстрее.
Окончательный выбор ему помогла сделать потребность в воде. До большого каньона отсюда не более двух километров, а на его дне почти наверняка отыщется вода.
Юноша