Сержант, у которого раздроблены ноги, а выше колен выперли расщепленные кости… Ужас охватывает при виде этого ада. Трясет от озноба. Кому бы рассказать? Некому. Но и забыть нельзя!
Костя отбрасывает одеяло, вскакивает, чтобы прервать безумный в кровавой обнаженности бред. Когда же его перестанут преследовать ужасы прошлого? Или суждено до конца дней нести это бремя?
Лучи раннего майского солнца заглянули в окно, скользят по забитому хрусталем пузатому серванту, по платяному шкафу. Комната переполнена мебелью. Будь Костя тут хозяином, в первую очередь выкинул бы круглый стол образца начала века и массивную этажерку с жалкой стопочкой книг. Но он – человек бесправный, всего лишь квартирант. Чтобы не платить налог, хозяйка не прописывает постояльца даже временно. Для соседей он дальний родственник, немного, правда, загостившийся. Вообще-то Костю такое положение устраивает. Лишняя засветка в милиции вовсе ни к чему. Дела его не то чтобы криминальные, но рекламировать их не стоит…
Что касается места жительства, в паспорте стоит штамп прописки в Ростове-на-Дону, под крышей, так сказать, отчего дома, давно стертого с лица земли бульдозером. На том месте выстроили девятиэтажку, в которой квартиру предназначали предкам. Не дожили, родимые, до светлого двухкомнатного рая, ушли в мир иной. Косте же, как прошедшему Афган и Чечню, даровали милость – разрешили продать идущий на слом родительский домик. Экс-капитан Леденец, бывший командир бывшей роты спецназа, а ныне отставной козы барабанщик, на полученные от продажи наследства деньги сумел какое-то время перекантоваться. Потом наступили черные дни.
С устройством на работу не ладилось. Он поступил в клуб тренером по рукопашному бою, но калеку из спорта быстро поперли. В телохранители подался, но вскоре самокритично определил, что за молодым шефом на кривой ноге не поспевает. Был в ремеслухе преподавателем военного дела, охранником на каком-то складе, даже вышибалой в кабаке. Нигде не прижился, характер-то с гонорком. О том, чтобы спину гнуть или пятки лизать, даже речи идти не могло. Да и платили везде копейки, чтобы с голодухи, значит, не подох, но пожрать досыта не мечтай.
Леденец посмотрел на часы. Ровно в семь он назначил встречу Фарту. Тот точен, как хронометр. Тридцать лет без малого оттрубил Семен Фартышный, он же Фарт, в армии. Дослужился всего лишь до майора, но военная выучка въелась в плоть и кровь. Всегда подтянутый, аккуратный, мужик был до тошноты исполнителен. Фарту можно было поручать какое угодно дело и не контролировать выполнение. Хоть и был он старше шефа на десяток лет, но уважал и никогда не задавал лишних вопросов.
Сильно прихрамывая, Леденец торопливо шел по улице. Сегодня нога болела сильнее обычного, но Костя не снижал темпа, чтобы не опоздать. Фарт попросил непременно прийти. Он раздобыл новую информацию и хотел поделиться ею с шефом. Приглашать к себе Костя не мог – хозяйка была не в меру любопытной. Фарт же обитал один в двухкомнатной квартире. Он давно развелся с женой и новую семью заводить