пока не отцепились, может, закувыркается и крылья поломает, и им, и себе! Я и всадил, патронов не жалея! Высота была одиннадцать тысяч, дистанция открытия огня где-то две, может чуть меньше. Слышу, штурман мой, старлей Рысаков, восклицает: Ух ты, огромный!» Тогда лишь я от прицела взгляд отвел – ну ешкин кот, это уже после вспомнилось, когда из атаки выходил, силуэт В-36 тоже в альбоме был, но вот так вживую его видеть! Громадина, намного больше В-29, не четыре мотора, а шесть, а по краям еще реактивных четыре, значит, самая последняя модификация, вот отчего так резво шел! Но и мы промахнуться никак не могли, и после меня еще должен был Долинин атаковать. А наши 30-миллиметровые, я повторяю, были ну очень действенным оружием – двухмоторный бомбер в воздухе просто разваливало, да и для В-29 половины боекомплекта с избытком бы хватило, ну а тут мы вдвоем отстрелялись хорошо!
Мимо проскакиваю, принимаю целеуказание «Березы», на вторую атаку. Судя по ним, цель падает – резко теряет высоту, оставаясь почти над одним местом! Долинин не отвечает, оторвался, что ли? Запрашиваю – земля, где «Коршун-2»? И тут вспыхнул яркий свет, и истребитель хорошо тряхнуло! Радио обрубилось и локатор. И даже сквозь гул движков слышу, как Рысаков что-то кричит из задней кабины. Оказалось, он наружу смотрел, как рвануло – и ослеп. Да, было – что по уставу пилоты «мигов» в ПВО с затемненными очками летали. Но не мы – ночью в кабине приборы не увидишь, освещение все же не дневное!
Отчего взорвалось, я не знаю. У американцев первое поколение атомных боеприпасов было урановое, «пушечной» схемы, самой простой, когда два куска соединяются, образуя критическую массу, от взрыва самого обычного заряда. Так что могла, как обычная авиабомба, детонировать от огня или удара. Может быть, экипаж успел ее сбросить, чтоб гибнущий самолет облегчить. Может, даже было, как в том голливудском фильме, когда бомбардир остается на своем месте до конца и сам подрывает бомбу, чтобы побольше наших с собой унести. Не знаю – и не знает никто. И никогда уже не узнает. Да и какое это имеет значение, отчего взорвалось?
Я бы хотел узнать, что стало с Долининым и его штурманом Васютиным, они так и числятся пропавшими без вести. Мой ведомый ведь был рядом со мной, а значит, не мог так пострадать от самого взрыва? Возможно, они были ослеплены, как Рысаков, и, лишенные связи, пытались как-то посадить «Як»? Отчего не катапультировались? Никто больше не видел их «Яка», не нашли ни тел, ни обломков. Хотя прошло много времени, прежде чем наши туда вернулись, – но ведь и американцы не сообщали ничего?
А мне пришлось сажать истребитель, без связи с землей, с беспомощным штурманом в задней кабине. База горела, и полоса была видна, оставалось надеяться, что на ней не навалило обломков. В конце пробега «Як» все-таки налетел на что-то и покатился на брюхе – повезло, что не было пожара! И что рядом оказались китайские товарищи, вытащившие меня и Рысакова из кабины. А Матюшкин и Семенов взлететь не успели, из их экипажей в живых остался лишь лейтенант Головня, сильно обгоревший.
И