о даже по нашим меркам и просто свалились в кровать, едва до нее добрались.
– Я запуталась, – сказала я, пытаясь высвободить руку, не сделав Натэниелу больно и не запутавшись еще больше. Волосы у него густые, до щиколоток, запутаться было где.
– Пусть автоответчик трубку снимет, – предложил Мика. Он приподнялся на локтях, чтобы посмотреть на часы. – Меньше часа спали.
Масса перепутанных кудрей топорщилась у него на голове, обрамляя лицо и спадая на плечи. В затененной шторами комнате лицо его виднелось белым пятном.
Мне наконец удалось выпутать руку из теплых, пахнущих ванилью волос Натэниела. Я повернулась на бок, приподнялась на локте, ожидая, чтобы включился автоответчик и стало понятно, кто это звонит – полиция мне или горячая линия Мохнатой Коалиции – Мике. Натэниела, работающего стриптизером, срочными вызовами редко беспокоят. Оно и к лучшему – я как-то не очень себе представляю, какого рода срочные вызовы могут быть в этой профессии. Все, что приходит мне в голову, либо глупо, либо безнравственно.
Десять звонков, и наконец автоответчик врубился. Голос Мики на фоне его же голоса в автоответчике произнес:
– Какой кретин настроил автоответчик на второй линии на десять звонков?
– Я, – ответил Натэниел. – Тогда мне почему-то это показалось удачным решением.
Вторую линию мы поставили, потому что Мика был главой службы помощи на новой горячей линии, где оборотни могли получить совет или срочную помощь. «Послушайте, я тут в баре, теряю над собой контроль, кто-нибудь, заберите меня, пока я при всех мехом не покрылся!»
Теоретически быть оборотнем не противозаконно, но только новички иногда теряют самообладание и могут кого-нибудь сожрать, пока опомнятся. И почти наверняка такого оборотня местная полиция пристрелит раньше, чем ему предъявят обвинение в убийстве, – это если у местной полиции есть серебряные пули. А если их нет… тогда очень хреново может выйти.
Мика проблемы мохнатых понимал, поскольку сам был местный Нимир-Радж – царь леопардов-оборотней.
Перед сообщением послышалось дыхание, слишком частое, лихорадочное. От этого звука я вскочила, не думая о соскользнувшей на колени простыне.
– Анита, Анита, это Ларри. Ты слушаешь?
Голос звучал испуганно.
Натэниел успел снять трубку раньше меня и ответил:
– Привет, Ларри! Она здесь.
И он отдал мне трубку. Лицо у него было озабоченное. Ларри Киркланд – мой коллега, то есть федеральный маршал, аниматор и ликвидатор вампиров – уже не так легко впадал в панику, как раньше. Он вырос, или повзрослел, с тех пор как стал со мной работать.
– Ларри, что случилось?
– Анита, слава Богу!
Столько облегчения было в его голосе, сколько мне ни у кого слышать не хотелось бы. Это значило, что от меня ожидается что-то очень важное. Что-то, что снимет с его плеч тяжелый груз или избавит от проблемы.
– Так что случилось, Ларри? – спросила я, не сумев сдержать беспокойства.
Слышно было, как он глотает слюну.
– Со мной все в порядке, с Тамми вот…
Я стиснула трубку. Его жена – детектив Тамми Рейнольдс из Региональной Группы Расследования Противоестественных Событий. Первая мысль у меня была – она пострадала при выполнении служебных обязанностей.
– Что с Тамми?
Мика прислонился ко мне, Натэниел молча застыл. Мы все были у них на свадьбе. Черт побери, я даже стояла у алтаря рядом с Ларри.
– Ребенок. Анита, у нее схватки.
Мне должно было стать лучше, но не стало – или ненамного.
– Ларри, она же всего на шестом месяце!
– Да, да. Врачи пытаются остановить, но они не уверены…
Он не договорил.
Тамми встречалась с Ларри какое-то время, а потом оказалось, что она беременна. Они поженились, когда она была уже на пятом месяце. И теперь младенец, который заставил их обоих изменить свои планы, может вообще не родиться. Или не выжить. Черт побери.
– Ларри, я… Господи, Ларри, мне очень жать. Скажи, чем я могу помочь?
Я ничего такого не могла придумать, но что он попросит, то я сделаю. Он мой друг, и в его голосе – настоящее страдание. Невыразительным голосом копа он так и не овладел.
– У меня в восемь утра самолет. Надо лететь поднимать свидетеля для ФБР.
– Федеральный свидетель, умерший до того, как дал показания, – вспомнила я.
– Ага, – подтвердил Ларри. – И им нужно, чтобы поднимающий аниматор был еще и федеральным маршалом. Судья согласился допустить зомби к даче показаний потому среди прочего, что я как раз федеральный маршал.
– Помню, – ответила я, не испытывая никакого энтузиазма.
Нет, я не откажу ему и не струхну, когда Тамми в больнице, но я терпеть не могу летать. Хуже: я боюсь летать. Черт бы побрал.
– Я знаю, насколько ты летать не любишь.
Я не могла не улыбнуться: