Ты, о чем?
– У второго корпуса опять сожгли две машины. И потом, этот митинг сегодня. Я смотрела по телевизору. Ужас!
– Какой митинг?
– Сегодня днем, на Сахарова.
– Я так и думал. И что, интересно, про это вещают?
– Говорят, были стычки. Разгонять пришлось…
– Пришлось? Пришлось. Мерзавцы! На безоружных людей с дубинками, собаками и водометами! В ноябре!
– А ты… Ты откуда знаешь?
– Я был там сегодня. Все сам видел.
– Ты!?
– Да, был. По заданию редакции.
– Но ведь, сам говоришь…
– Да, было жестко. Но не беспокойся. Я журналист. Журналистов не трогают.
– Не трогают? А если тронут?
– Вот как раз поэтому я и общаюсь с Главным, – с каким-то вызовом резко ответил Вадим, – На этот счет мы с ним и говорили. И, как я сказал, все будет хорошо.
– Ой, хочется верить. Ты думаешь, это повышение тебе даст больше спокойствия?
– Не спокойствия, конечно. Работы будет побольше. Но и денег – тоже. Да и выезжать на такие митинги буду реже. Если вообще буду. Так что и тебе, видишь, будет поспокойнее.
– Хорошо бы, – заключила Алена, – А у твоего этого Главного нет особенности шутить?
– Какие шутки? Главный – человек деловой и очень, очень непростой. Я тебе рассказывал. Он такими вещами шутить не станет. Уверен.
– Здорово, что ты уверен. А что взамен?
– Что? – не понял Вадим
– Личная преданность? Или еще что?
Вадима просто передернуло от неприятного ощущения возможного намека! Он стремительно обернулся и внимательно посмотрел в Аленины глаза.
Нет, никакого намека не было. Одно лишь недоверие.
– Опять ты перегибаешь, – нерешительно ответил он, – Или, может быть, ты мне сможешь помочь? У меня-то нет мамы, которая может замолвить за меня слово.
Алена невольно прикусила нижнюю губу.
– Что там говорили? – внезапно спросил Вадим, когда уже стоял в ванной и выдавливал на щетку зубную пасту.
Алена, вошедшая вслед за ним и стоявшая теперь за его спиной, сначала не поняла вопроса:
– Где?
– Ну, в этом репортаже, про митинг. Ты по какому каналу смотрела?
– По России. Сказали, что был митинг. Несанкционированный. Были провокации. Столкновения, – постепенно вспоминала Алена, – Также сказали, что были пострадавшие. Кажется, около двадцати человек. Большинство – сотрудники полиции.
– Болтуны! Я так и думал! По России! – он явно передразнивал ее
– А что?
– Врут все! Вот что! Я сам своими глазами все видел. Там.
– И ты все это видел?
– Собственными глазами! Со времен Болотной такого не было! – Вадим отложил в сторону уже намазанную зубную щетку и резко повернулся к Алене. Глаза его горели нездоровым огнем!
– А ты был на Болотной? Когда?
– Да был. Когда, когда? Тогда! В 2011-м.
– Ты мне никогда не рассказывал.
– А чего там рассказывать! Я тогда только начинал. Год, как из универа вышел. Это было чуть ли не самое первое мое редакционное задание. Вот тогда и попал в самую