стоящей во главе собственного фонда помощи старым и убогим, великолепной женой и… до ужаса заботливой матерью.
– Ты записал рецепт оздоровительного коктейля из шпината? Он очень хорошо помогает от…
И снова длинная речь о пользе натуральных продуктов. На этом этапе я сделал фатальную, непозволительную ошибку.
Не удержался и съязвил:
– Может, мне сразу на кладбище?
– Не дерзите, молодой человек! – тут же откликнулась дорогая маман. – Поверь, сынок, вечно здоровым ты не будешь! Но быть готовым обязан!
– Готовым к кончине?
– Ты невыносим, Себастьян! Это все потому, что ты одинок!
В голосе родительницы слышалось такое торжество, будто она только что изрекла истину, достойную занесения в цитаты великих людей мира.
Так, спокойствие, Себастьян. Тактику общения с матерью ты выработал еще в юности. Конфликтовать по минимуму и делать, как считаешь нужным. Увы, в последнее время мать перестали устраивать наши “диалоги” в режиме ее активного монолога, и она требовала участия собеседника.
В этот момент дверь кабинета открылась и на пороге появился Джон Ройс.
Сто девяносто сантиметров конкуренции за внимание дам, мой главный юрист и наглая рожа, с которой нас связывает больше десяти лет дружбы.
– День добрый, – насмешливо протянул он, аккуратно усаживаясь в кресло для посетителей и демонстративно поправляя кипенно-белый манжет рубашки.
– Кто там? – тотчас оживился голос мамы в динамике громкоговорителя. – Джонни, это ты?
“Джонни” малость перекосило, а я погано ухмыльнулся, помня, как бесит друга коверкание его имени.
– Да, миссис Вильямс. Как ваше здоровье?
Через этот вопрос лежал путь к сердцу моей матери. Она мигом размякла и начала рассказывать, а я закатил глаза к потолку.
Джон тоже. Истину мы там не нашли, но эмоции выразили.
– Кстати, сын. Ты помнишь Барбару Тронс?
Барбару помнить не хотелось, но шокированное чувство прекрасного навечно запечатлело ее облик.
– Допустим, что да.
– Она тебя тоже! – радостно возвестила матушка. – А еще мы с отцом недавно ужинали вместе с ее родителями, и у нас зашел разговор о том, как тебе трудно живется одному.
Джон вскинул бровь и безмолвно заржал.
– Невероятно трудно. Каждый день мучаюсь в выборе галстука и не знаю, какой надеть.
– Вот и я так думаю. Себастьян, мальчик мой, тебе тридцать три года. Возраст Христа! Знаковый момент для того, чтобы в твоей жизни произошли очень правильные перемены. Женитьба! Это ли не судьба, что ты встретил милую Барбару именно на таком рубеже?
– Это не судьба, это злой рок.
– Почти хардрок, – шепнул Джон так, чтобы мать не расслышала.
– Но-но, поговори мне еще, – ожидаемо возмутилась матушка. – К твоему сведению, у Барбары медицинское образование и она окончила кулинарные курсы! Такие вещи всегда полезны в семье.
Джон совсем уж согнулся от беззвучного хохота, а я лишь